Герцог, молча, пожал плечами. Там видно будет.
В замок их впустили беспрепятственно: именно эти две дорожные кареты из Стертенхолла и посылали за актерами, в одной поехал управляющий. А что касается прислуги, то кто их всех запомнит? Замок Стертенхолл огромен, с ним может сравниться разве что столичная резиденция императора. Хотя, начальник стражи не выглядел простачком.
Взгляд у него был цепкий, и сразу за воротами кучеру головной кареты, а им был Сирил, приказали остановиться.
– Что-то я тебя не помню, – хмуро сказал сэр Хосли, оглядывая зеленую ливрею, которая совершено точно была пошита здесь, в замке, и перевел взгляд на лицо того, кто был в ней. – А ну, слезай!
– Я Сирил, сэр, – мужчина ловко спрыгнул с козел и попытался изобразить поклон. – Мы из Маренхолла. Тамошние, – и «кучер» шмыгнул носом. – Ваш-то кучер приболел. Лихорадка их скрутила.
– Кого это их? – подозрительно спросил начальник охраны.
– А тех, кого отсюда послали к нам в Маренхолл за домашними актерами.
– Где управляющий?
– Так и его скрутило.
– У меня письмо от него, – Эдж понял, что пора вмешаться и выпрыгнул из кареты.
– Ты кто?! – сэр Хосли невольно отступил на два шага и положил руку на эфес висящей за поясом шпаги.
– Эджен, актер. Которого ваш управляющий отобрал для послезавтрашнего представления. Мы долго ехали, и полагаю, сэр, что денек-другой для отдыха нам полагается.
– Ты – актер?!
– Так точно, сэр! И они тоже, – Эдж обернулся: – А ну, вылезайте, парни! Поприветствуйте его милость!
Виконт Беранер, герцог Калвиш, сэр Кэмптон и сэр Загис мигом оказались на земле. Движения у них были точные и грациозные, как у хищников, выслеживающих добычу. И прищурившимися от яркого солнца глазами лорды тут же попытались оценить обстановку, вместо того, чтобы преданно смотреть на начальника охраны.
Эдж сделал друзьям знак рукой: кланяйтесь! Первым спохватился герцог, а вот Лю так и стоял с прямой спиной, презрительно скривив губы.
– Ну, с этими все понятно, отменный товар, – одобрительно кивнул сэр Хосли. – Особенно мальчишка. Только странный он какой-то.
– Укачало, ваша милость, – невозмутимо сказал Эдж. – Лю, перед тобой дворянин! Окажи честь сэру… Как вас, кстати, сэр?
– Хосли, – ошарашено сказал тот. Как вас кстати?!
Лю нехотя склонил белокурую голову.
– Ниже, парень! – скомандовал Эдж. – Спину-то согни! Сэр Хосли – важная шишка. Смотри, не сблевни. Это я не про вас, сэр. Боюсь, как бы наш малыш Лю не расстался с завтраком прямо на ваших сапогах и штанах. Вы бы отошли подальше.
И за спиной показал кулак надувшемуся Лю: мол, играй убедительно!
А сэр Хосли с опаской попятился.
– Когда будем уходить, я ему все кости переломаю, – шепнул виконт Беранер на ухо герцогу Калвишу. – За товар.
Тот, молча, поднял вверх большой палец: согласен. Вместе прибьем наглеца.
– Как тебя-то отобрали? – и сэр Хосли недоверчиво уставился на стоящего перед ним громилу.
Граф Варни протянул ему рекомендательное письмо, которое раздобыл при помощи угроз у управляющего этим замком:
– Там все написано.
– Да, эту руку я узнаю, – голос сэра Хосли немного смягчился. – Но все равно не понимаю… – Он стал читать. – Мастер трагической декламации?! Ты знаешь стихи?!
– А как же, сэр. Пять поэм наизусть. Я даже пою.
Герцог Калвишь не удержался и хмыкнул. Мол, не надо тебе слышать эту «песню», сэр Хосли, потому что она погребальная.
– Вам напеть, сэр? – невозмутимо спросил меж тем Эдж. – Могу и без инструмента. Хотя… Лю, подай-ка мне… чего у нас там есть, в карете? Лю… тню?
