Бэйтс вспомнил про увлечения мистера Левингтона. Как сказала дама, ему резьба по дереву не особо давалась. Он почему-то решил пока ничего не говорить о найденных рисунках в книгах.
‒ А что он все-таки любил рисовать? ‒ поинтересовался настойчивый инспектор.
Терри улыбнулась и спокойно подошла к шкафу. Оттуда она достала несколько рисунков и показала. Там были изображены солнце, облака, тучи и дождик, деревья и не очень удачная попытка изображения дома. У Тимми не получилась архитектура, но для его возраста это совершенно нормально, Бэйтс не удивился. Скорее его слегка удивила разница в качестве этих рисунков с теми двумя, найденными в книгах. Здесь были обычные альбомные листы, а те нарисованы на кусочке от листа.
‒ Это всё? Все его рисунки? ‒ уточнил инспектор.
‒ Не все, большую часть Тимми оставлял в школе, они часто занимались рисованием на уроках.
Бэйтс в понимании кивнул.
‒ А кто такой Саймон? В одном стихотворении Тимми его упомянул, написав, что они вместе собирали ягоду…
‒ Это соседский мальчик. Сын четы Браунинг. Однако мы были вынуждены запретить общение… ‒ отвечала слегка обеспокоившаяся Терри, как вдруг в комнату вошли.
Это была Моргана ‒ дочь. Она выглядела очень взволнованной, глаза округлены.
‒ Мама, что случилось? Нашли Тимми?! ‒ торопливо спросила она. Даже порозовели щеки.
Терри попросила дочь успокоиться и представила инспектора, поведав, что пока новостей нет, но обязательно будут. Сей инспектор сделает всё возможное, он вызвал у нее доверие и новую надежду. Бэйтс улыбнулся на лестные слова.
Моргана выдохнула, восстанавливая дыхание.
‒ Агнес сказала, что у нас гость из Управления, и я сразу побежала сюда, ‒ сообщила девушка.
Она была юна, ей лет шестнадцать. Если Тимми был внешне схож с Терри, то Моргана выглядела совсем по-другому. У нее трапециевидное лицо с острым массивным подбородком, короткий и при этом широкий нос, как перевернутый прямоугольник. Губы казались тонкими на фоне лица и выраженных скул, а глаза не обладали выразительностью. У Терри были голубые глаза, как и у Тимми, а у дочери ‒ темно-карие. Волосы ее прямые и жиденькие, собранные в маленький пучочек, цвет их варьировался от коричневого до черного. На дневном свету виднелся шоколадный блеск. Уши ее слегка торчали в верхней части. В целом преобладали мужские черты, грубоватые, но в силу юности нельзя сказать, что Моргана совсем непривлекательная, скорее без шарма и очарования, в отличие от матери.
‒ Я услышала, ты говорила о Браунингах… Ты рассказала инспектору? ‒ настойчиво спросила юная.
Бэйтс перевёл внимание на Терри и приготовился слушать.
‒ Не успела… ‒ ответила дочери мать, вслед обратила взор на Бэйтса и поведала: ‒ Мы запретили Тимми дружить с Саймоном из-за его отца. У них и без того в доме часто происходили скандалы, а потом мы вовсе узнали, что мама Саймона подала в суд на мужа и утверждала, что он приставал к сыну… Судья вынес решение в пользу матери, они развелись, а отец получил запретительный указ на встречи с сыном. Он не имеет право подходить к нему и к дому.
Бэйтс округлил глаза.
‒ Но почему тогда он не был в вашем списке основных подозреваемых? ‒ не мог не спросить инспектор.
‒ Кто вам такое сказал… ‒ тотчас опровергла Терри. ‒ Был и есть. У меня голова пошла кругом, когда вы приехали вот так внезапно, а потом вы захотели увидеть спальню Тимми, я растерялась и сильно занервничала из-за вашего визита спустя три года тишины… ‒ начала объяснять дама, выказывая и горесть, и разом возмущение в сторону давящего на нее инспектора.
