Екатерина застеснялась и виновато улыбаясь, протянула, – э-э-э, честно Антон я уже здорова, и чувствую себя прекрасно. Синяки сошли, мышцы крепки как никогда и кости не болят. Да и надоело просто так сидеть дома и слоняться без дела. Ребята наткнулись на нечто невообразимое, и я хочу окунуться в расследование, добавить свои знания к рабочему процессу, получить новые. Плюс книгу надо закончить, а где, как ни на Страннике посреди океана и в живописных пальмовых рощах Восьмого острова это можно сделать лучше и интересней, а?
– Хитрюга! – нежным тоном ответил Антон Сергеевич, и, подмигнув жене, добавил, – сегодня в ночь вылетим на СКЛАТ-Один, оттуда на Транспортёре. Так что езжай–ка ты домой и сделай все приготовления. А я пока тут поработаю, раздам задания и свяжусь с Максом!
– Спасибо тебе за понимание родной, – сладким тоном ответила Екатерина и погладила мужа по щеке. Тот кивнул и ответил. – Мне и самому, честно говоря, хочется ребятам помочь.
Екатерина чмокнула Антона в щеку, подмигнула ему и вышла из его кабинета, минуя этажи и лифты подземного комплекса агентства Современных Революционных Технологий.
Выйдя на улицу и очутившись на жаркой парковке, окутанной дымкой и высокими тополями, Екатерина Николаевна села в принадлежавшую ей белоснежную BMW M6 с функциональностью Электронного Компьютерного Существа.
Тронув машину с места, он покатила её по жарким душным улицам мегаполиса домой.
Тем временем Антон Разумов сел за стол, свернул все окна, и поверхность окрасилась в белый матовый цвет. Расставляя мысли, и задачи по приоритету, взяв коммуникатор, лежащий возле монитора, Разумов углубился в меню, вызвал нужный контакт и с улыбкой стал ждать ответа от абонента.
Франция.
8.30 утра.
Шикарная просторная комната для гостей была обставлена редкой антикварной мебелью восемнадцатого века. С потолка высотой в пять метров свисала большая бронзовая многоярусная люстра, окружённая лепниной, которая разбегалась в разные стороны как паутина, закручивая вензеля и узоры.
Стены, выполненные в объёмной композиции молочного и кофейного оттенка, содержали в себе различные картины европейской природы, заснеженные горные вершины и зеленеющие долины летнего периода. Массивные дубовые двухстворчатые арочные двери были закрыты, а плотные шторы из расшивной узорчатой ткани не пропускали ни одного солнечного луча, пытавшегося ворваться через бронированные стёкла в огромный особняк, стоящий на берегу Средиземного моря.
На тумбочке из тёмного дерева возле наполовину осушенного стакана с апельсиновым соком завибрировал коммуникатор. Тело, сладко распластавшееся в белой пижаме на кровати поверх одеяла, заворчав, нехотя потянулось за коммуникатором.
Вскрыв один серый глаз и посмотрев в четырёхдюймовый экран на кодовое обозначение звонящего, Максим Орлов с взъерошенными по обычаю волосами улыбнулся и прохрипел заспанным голосом, – Антон, ты сейчас такой сон мне оборвал…
– Что, снова во сне девчонок тискал? Настя про это знает? – раздался бодрый голос Антона Разумова в динамике коммуникатора.
– Завидуй молча! – протянул Максим Орлов, сразу вспомнив свою блондинистую жену и ухмыльнувшись, хрипловато добавил, – кстати, ещё неизвестно у кого из нас двоих сны извращённей. Ладно, опустим. Чему обязан?
– Короче, внимай… – отозвался Антон Сергеевич на другом конце закрытого цифрового канала, защищённого криптостойкой шифровальной системой, и принялся будить Максима информацией.
