Лестница начиналась неподалеку от таверны. Ее верх терялся в туманной утренней дымке. Я медленно поднялась, рассматривая искусные барельефы, высеченные прямо в скальной стене. На площадке дул ветер, но народу было немного; мужчина наполнял родниковой водой фляги, а две женщины с ребенком стояли у резных перил с краю.
Когда подошла моя очередь и я наклонилась над каменной чашей, которую держал дракон, с удивлением поняла, что вода, бьющая из источника, живая. Пахла водица разнотравьем летних лугов, а по вкусу напоминала спелые фрукты.
Придя на площадку с каменной ласточкой, сидящей на гнезде, я заметила, что солнце уже выкатилось из-за горизонта. Села на скамью, наслаждаясь прохладным утром, и, слушая ласточек, медленно съела прихваченную сдобу. Рассветные лучи играли на камнях, вырисовывая особенным образом плавные линии барельефов на стенах, блистая самоцветами в искусных мозаиках и выплетая кружево синих теней по углам площадки. Пока я любовалась этой таинственной игрой света и камня, на площадку прибежала ватага ребятишек. Верховодила ими растрепанная девчушка лет десяти. Она командовала мальчишками, смело раздавая им тумаки. Когда пришла пора играть в прятки, малышка вызвалась водить первой. Она села на скамью рядом со мной и принялась громко считать. Ватага рванула на следующую площадку, и я невольно вздрогнула – именно там в моем мире обитали арахниды.
– Тебе холодно? – перестав считать, полюбопытствовала у меня девчушка.
Я с удивлением поняла, что вижу рядом с собой маленькую драконицу, и, справившись с нахлынувшими чувствами, ответила:
– Нет, мне не холодно.
– Я видела, что ты дрожала. – Пальчик с обгрызенным ногтем обличающе указал на меня.
– Просто вспомнила кое-что не очень хорошее…
– Нехорошее? Мой батюшка говорит, что все нехорошее уходит, а хорошее остается.
– Мудрый человек – твой батюшка.
– Он не человек, а дракон.
– Извини, я привыкла говорить – человек, вот и ошиблась.
– Ничего страшного, все мы ошибаемся, так тоже говорит мой папенька.
– Умный у тебя родитель.
– А у тебя разве не такой? – изумилась малышка.
– Умный, добрый и самый любимый, – улыбнулась я, вспоминая батюшку. – А еще он смелый, отважный, заботливый и нежный.
– Ого! Ты любишь своего папеньку!
– Очень!
– И я очень. Только мой батюшка все время занят, поэтому мало времени уделяет мне, – вздохнула собеседница. – Кстати, мое имя Эльлиррина, но ты можешь звать меня просто Риной.
– А я Нилия, – протянула руку девочке.
– Будем знакомы, – важно пожала мою ладонь маленькая драконица.
– Ты живешь в Ранделшайне?
– Да, а ты где?
– В Тихом Крае, это в Номии, – ответила я, вспомнив, что раньше именно так называлось Западное Крыло.
– Твой папенька воин?
– Воин и воевода в гарнизоне, а твой?
– Мой… А ты никому не расскажешь? – доверчиво поглядела на меня Рина.
– Не расскажу, – заверила ее я.
– Мой батюшка, – шепнула девочка, обняв меня за шею, – он князь Ранделшайна.
Вдохнула, а выдохнуть так и не смогла. Расширившимися глазами я всматривалась в Рину и с трепетом пыталась увидеть знакомые черты. Глаза! У малышки были глаза Шайна! Прерывисто всхлипнула.
– Ты чего? – удивилась моя маленькая собеседница.
– С-соринка в глаз попала, – пролепетала я.
– Давай погляжу… Я драконица, и у меня зрение лучше, чем у тебя, – серьезно предложила девчушка.
Я протерла глаза, глубоко вдохнула, попыталась успокоиться и пробормотала:
