Тут он умолк, предоставив собеседнику самому делать выводы.
Трэвис недоверчиво покачал головой.
А потом отхлебнул виски и рассмеялся.
– Ну, Хэнки… Ну ты даёшь! Даже если ты выдумал эту историю только что – она стоила тех нескольких баксов, которые я заплатил за твоё паршивое пойло… тем более, оно не такое уж паршивое! – он поднялся из-за стола, хищно потянулся и продолжил: – Ну, ладно. Оставьте нас, парни. Нет, не ты, Пацан – ты понадобишься!
Послушно кивнув: «Мы рядом, босс!», – двое его друзей-ковбоев вышли. Когда дверь за ними закрылась, Трэвис вразвалочку подошёл к отцу, который торопливо поднялся ему навстречу, распахнул объятия… но так и не обнял. А когда заговорил, меня бросило в дрожь:
– Кстати, Хэнки – что насчёт денег?
– Они скоро поступят, – отец словно стал ниже ростом.
– Скоро? А мне больше по нутру слово «сейчас», – улыбнулся Трэвис. – Я уже выговорил тебе площади, выделил время. Как сказал бы какой-нибудь технарь, «колёсики вертятся», но я выскажусь иначе: конь осёдлан, и револьвер заряжен, – он перестал улыбаться. – Давай плати, друг.
– Но, видишь ли, Трэв… Прямо сейчас мне нечем.
– Нечем? Ты обещал полмиллиона. По приезде. Сразу же.
– Да, да! – отец примирительно поднял руку. – Они у меня есть Трэв… Но ты понимаешь – они вложены! Да ты и сам знаешь – деньги должны работать… Я думал, мы с тобой сядем, хлебнём вискаря, и порешаем всё, как в былые времена, когда мужское слово и крепкое рукопожатие были гарантией исполнения любой сделки!
Некоторое время Трэвис молчал. А когда снова заговорил, я мог бы поклясться – в краешке глаза у него блеснула слеза!
– Вот значит как, Хэнки? Вот чем ты мне хочешь заплатить – рукопожатием? Ты заявляешься ко мне с поддельным пойлом и пустыми обещаниями, и думаешь, что меня можно снова провести, как тогда, когда мы оба были безусыми пацанами, вроде него? – он кивнул в мою сторону и грустно улыбнулся: – К счастью, я по-прежнему твой друг, иначе позволил бы своим ребятам остаться и услышать, чего реально стоят твои разговоры. Взять деньги у Гарсиа, пустить их в оборот, а ко мне явиться без единого цента и давить на романтику – это никакая не смелость, Хэнки. Это глупость. Неуважение. И подлость. Даже не знаю, как теперь с тобой быть.
– Брось, Трэв… – побледнел отец. – Дай мне только время – я рассчитаюсь. Я соберу…
– Конечно, соберёшь. Начнёшь прямо сейчас: сядешь в свой пикап, врубишь «Balls to the wall», и объедешь весь округ Харрис, а если потребуется, и Монтгомери, и Либерти.
– И что… и что мне делать?
– Делай, что умеешь лучше всего – ври! Ври людям, задури им мозги своими звёздами, продавай им пойло… да мне всё равно. Главное – привези деньги. НАСТОЯЩИЕ ДЕНЬГИ! Потому что цену твоим обещаниям я хорошо знаю. Кстати, Спайк и Тормоз поедут с тобой. Ну а твой пацан пока погостит у меня, – Трэвис подмигнул мне и жёстко улыбнулся. – Верно говорю, Пацан?
Глава 4. Беглецы
В камеру меня вели Спайк и Тормоз.
Ну то есть как «вели» – они не толкали меня, не тащили за руку. Просто шли куда-то, а я держался рядом. Улизнуть бы от них – да вот только как? Я знал: мне досталась часть отцовского дара убалтывать людей – но эти двое не выглядели легковерными. Они выглядели… опасными. Крутыми. Интересно, как Спайк получил свой шрам? И почему у Тормоза такая кличка? Задаваясь этими вопросами, я косился на них – и в конце концов Спайк это заметил.
