Кабанчик - страница 2

– Давно ромашки сюда носишь? – Бен не скрывал интереса к новому знакомому, позволив себе чересчур личный вопрос.

– Четыре года. Каждый день. Пропустил только одну неделю, когда жар был сильным, и Морисса запретила мне работать, – он сказал это тоскливо, даже слишком, хоть его расстройство и было вполне объяснимым.

– Кто такая Морисса?

– Сестра милосердия. Это она настояла, чтобы хозяин взял меня на службу. Я ей благодарен. Морисса заботится обо всех здесь, она как мама, – теперь стало ясно, что благородное сердце оказалось вовсе не у Оливера или владельца.

– А кому ромашки принес? – Бен был рад, что Уолтер наконец заговорил с ним и даже рассказал что-то новое. Грех было не воспользоваться моментом и не полюбопытствовать.

– Девушке одной, красивой. Милли.

– Милли твоя подруга? – забойщик чувствовал себя неловко, общаясь с товарищем будто с ребенком, но тот, можно полагать, уже привык к такому обращению или, может, именно такого к себе и требовал.

– Была подругой. Потом лесорубы к ней захаживать стали, Оливер распорядился выселить ее из усадьбы, сказал ей чего – больше со мной она не говорит, – печаль в голосе Уолтера заставляла испытывать ее и Бена, казалось, она не просто переполняла рабочего – он ею захлебывался.

Новобранец не до конца понимал суть только что услышанной истории, но чутко подметил, что продолжать спрашивать об этом не стоит.

– Мы пришли, Бен. Проходи.

Войдя железную проржавелую дверь, перед глазами предстали десятки животных. Большинство из них – свиньи, видимо, это из-за того, что коровы и куры были необходимы в хозяйстве не только для мяса. Они толпились в загонах, за которыми, по всей видимости, давно никто не убирал. Не было известно, входит ли чистка хлева в обязанности Бена, но мысленно он четко решил, что займется этим, когда выдастся свободное время. Заметив столешницу со всем необходимым для забоя, юноша поспешил приступить к снаряжению. Надев на себя грязный, нестираный фартук, весь пропитанный засохшей кровью, и перчатки, Бен принялся точить разделочный топор. Уолтер, завидев эту картину, погрустнел еще больше, чем был до этого, а сам сгорбился, из-за чего казался ниже забойщика.

– Эй, ты чего, друг?

– Не люблю, когда убивают, – парень съежился и прижался к стене, отводя взгляд куда-то в землю.

– Но мы ведь должны чем-то питаться. Сам посуди – сейчас осень, скоро наступят холода. Ты ведь не хочешь погибнуть от голода?

– Есть ягоды, грибы. Куры сносят яйца, – Уолтер еле пережевывал слова, догадываясь, что вряд ли сможет убедить Бена не резать скот.

– Зимой не растут ягоды и грибы, а яйцами сыт не будешь. Тебя назначили присматривать за мной, неужели ты станешь меня отговаривать?

– Не стану, просто…

– Кем ты здесь работаешь? – Бен перебил собеседника, не желая развивать спор.

– Разное делаю. Сено кошу, дрова колю, что сломалось – это я ремонтником становлюсь.

Топор был заточен – приготовления выполнены. Забойщик не стал продолжать беседу, отправившись в загон, чтобы наконец приступить к работе. Оглядев скот, было принято решение резать свинью, поскольку присутствующие коровы и куры были слишком стары, вряд ли из их мяса получится качественная провизия. Бен схватил первого попавшегося поросенка на руки и потащил в угол, где был железный пол – такой проще оттирать, а также минимален риск испортить мясо. Юноша оглядел подсвинка – тот был необычен: свиньи его возраста сильно уступали ему в размере, а шкура была больше покрыта мехом, чем остальные. Из чего следовало предположение, что перед Беном настоящий лесной кабан, только бивни еще не прорезались: "И кто только притащил его сюда? Обычно охотники расправляются с животным на месте, а не ведут его живым к остальному скоту. Не может такого быть, чтобы в таком развитом хозяйстве не было ледника!"