Света даже не стала ничего говорить. Просто легла и отвернулась к стене.
Утром она исчезла. Сначала девчонки подумали, что она в туалете или в умывалке, однако там ее не оказалось. После этого у всех появилась одна, оставшаяся невысказанной, мысль – что Света попросту сбежала. Это, конечно, был не лучший выход, так как у нее не было никого знакомых в городе, однако это было лучше, чем оставаться в этой полу-тюрьме.
Света оказалась в мастерской. Она висела на сплетенном из ткацкой тесьмы шнуре, привязанном к крюку для люстры. Ольга, вошедшая в мастерскую первой, только ахнула и замерла в дверях, не пуская никого дальше. Оксана, шедшая следом за ней, увидела всю картину как на ладони.
Необычайно вытянувшаяся шея Светы была криво перехвачена петлей, оставившей синюшный след на коже. Оксана с ужасом смотрела на высунутый и прикушенный язык, на вытаращенные в смертельной гримасе глаза, на посиневшие пальцы, вцепившиеся в петлю в последней попытке растянуть ее. «Вот она, смерть», – подумала она и про себя тут же решила, что никогда, ни при каких обстоятельствах, не будет вешаться.
Оксану толкнули в спину девчонки, не понявшие, что произошло. Она толкнула Ольгу. И они обе влетели в мастерскую, оказавшись прямо перед трупом повесившейся Светы. Неприятный запах шибанул в нос Оксане. Она увидела под ногами Светы лужицу мочи и судорожно сглотнула, останавливая подступающую тошноту. Затем, подняв глаза, посмотрела на выпирающий живот и перекрестилась, подумав о том, что Света не только покончила с собой, совершив тем самым смертный грех, но и убила своего ребенка.
В дверях бесшумно возник директор. Он скептически посмотрел на труп, живо напомнив Оксане военного, который жил у них на квартире, затем покачал головой:
– Так. Этого следовало ожидать. Вот к чему приводит распущенность и разврат.
У Оксаны свело судорогой живот от ненависти к этому толстому и самодовольному типу, который два дня мучил Свету побоями и нравоучениями и из-за которого она, возможно, и повесилась. Ее руки сами собой потянулись к горлу директора. Вероятно, она была не одна такая, так как директор, обведя взглядом окруживших его девочек, быстро повернулся и вышел из мастерской, на ходу скомандовав:
– Так, сегодня работы не будет, всем отдыхать!
Однако девчонки не торопились уходить из комнаты, потрясенные произошедшим. Вслед за директором, бросив работу, примчались и мальчишки. Многие из них дружили со Светой, и увиденное произвело на них просто шокирующее впечатление.
Прошло не меньше получаса, однако никто так и не ушел из мастерской. Все стояли, переговаривались, сочувствовали Свете и совершенно убитой горем Марине.
Вдруг Оксану кто-то тронул за рукав. Она обернулась. Петро, стоя у нее за спиной, делал ей глазами знак выйти за дверь.
Он провел ее в спальню к девчонкам, куда обычно мальчишкам был вход запрещен. Но сейчас это была единственная пустующая комната – по всему детдому носились воспитательницы.
– Ну?
– Что? – не поняла Оксана.
– Из-за чего?
– Ну…, – она не знала, как заговорить на такую тему с мальчишкой.
– Она была беременна? – напрямую спросил он.
– Да.
– От кого?
– В тюрьме…
– От русских?
– Да. От солдат.
– И что дальше?
– Директор об этом узнал…
– Ну?
– Он ее вызвал к себе, бил, ругал…
– Понятно. Как ты думаешь, что с ним сделать?
– Я не знаю. Я бы его убила.
– Я бы тоже…
– Еще… Петро…, – Оксана снова замялась. Она знала, что лучше всего сказать ему про это, но не могла подобрать слова.
