– Именно так.
– Мощности у него для этого маловато. Он же не Хронос. Случайные проходы во времени открываются раз в столетие, и последний был как раз перед его рождением. Да и Иксиона бы он с собой не потащил. Не дружат они. Поэтому нам надо отталкиваться не от того, как ему удалось убежать из своего времени. Никак – это невозможно. А надо думать, кто их забрал.
– Тогда ещё и узнать – зачем. Не могу представить человека в здравом уме и твёрдой памяти, которому понадобился бы мой братец.
– Ищем мотивы. Судя по тому, что Майкл в упор не помнит ребят, они пропали либо до его появления на свет, либо вскоре после него. Конечно, это ещё потребуется уточнить.
– И что это даёт?
– Саша! А если они пропали незадолго или во время твоего путешествия в моё время? Тогда мы имеем и личность, которая могла бы их утащить, и мотив.
– Ну не тяни.
– Мацтиконы. Вот кто мог забрать обоих, чтобы кардинально изменить грядущее.
В комнате повисло тревожное молчание. Я подождал немного, и решил прервать его.
– Но вы же победили их!
– Это случится только через девятьсот лет… Но я не понимаю! Если эти гады хотели бы поменять будущее, которое для нас настоящее, логичнее было бы забрать из времени меня, тебя, Догмара на худой конец! Мы гораздо больше влияли на происходящее, чем эти двое. Чем помешал мацтиконам Евгеша? Он вредный и абсолютно бесполезный. А Иксион, не спорю, гений, но тогда он был совсем мелким.
– Нет-нет, именно их. И по датам сходится – примерно в то время мацтиконы и научились на это самое время влиять. Догмара они вряд ли бы поймали, это во-первых. Да и не могли они подумать, что один из них способен на предательство. О том, что он не один, а другой, они и не догадывались. И мы им были не по зубам: будущие хозяева времени обладают особой защитой.
– Чего-чего? Почему я ничего такого не знаю?
– Я сам недавно узнал. Наткнулся на записки Дании. После того, как стало известно, что мы займём их места, ребята провели несколько экспериментов, в результате которых выяснили: ничто не способно угробить будущего Хроноса. Впрочем, Даниил и раньше это подозревал – благодаря собственному примеру, а также примеру Дании. Один выжил во время страшного взрыва, другая попала во вневременность таким способом, каким просто невозможно попасть, и не пострадала. Да я и сам вспомнил, как выжил даже после… Так, об этом вам знать не надо. Ну и ты столько раз балансировала на самом краю, но твоя защита тебя хранит.
– Ах, подозревал он! А какого икса они нам об этом не сказали, Дания не написала?! – вскипела мать.
– Написала. – улыбнулся отец. – И, на мой взгляд, вполне здраво всё объяснила. Если бы мы знали, что мы неуязвимы – вообще бы отключили инстинкт самосохранения, а у нас с ним и так беда.
– И что? Не пропали бы.
– Вот они так и поняли, что мы думали бы подобным образом. Мы оба, не дуйся! Защита защитой, однако ломать себе все кости в организме тоже не слишком приятно. До смерти бы не угробились, но стать инвалидами – мало приятного, согласись. И потом, кто его знает – вдруг, увидев, с каким упорством мы лезем в самое пекло, кто-то там наверху, наделивший нас этим щитом, отключил бы его в самый неподходящий момент?
– Вернёмся к нашим баранам! – влез я в разговор, когда понял, что мать собралась продолжить увлекательный спор.
– Майкл, не обзывай дядей. – на автомате ответила матушка. – Ой. То есть, я хотела сказать – конечно, продолжаем. Алекс, излагай свою теорию и постарайся сделать это как можно увлекательнее, чтобы я забыла о своём желании придушить тебя за сокрытие важной информации. Правда, больше мне хочется придушить Дана и Данию, но, так как эти астральные задницы теперь вне досягаемости – отдуваться придётся тебе. Либо я найду способ вернуть их к жизни, чтобы воздать им по заслугам.
