Вскоре Лиза, съев все, что от нее требовалось съесть, переместилась на пол к новым куклам, а женщины, разомлев от вина и вкусного ужина, неспешно беседовали.
— Люд, замуж-то не собираешься? — спросила бабушка Таня.
Рита закатила глаза. Началось.
— Нет, баб Тань, не собираюсь.
— А тебе лет-то сколько? Что-то я запамятовала... Тридцать ведь есть уже.
— Тридцать два было на прошлой неделе.
— Ой, — глубоко вздохнула бабушка Таня. — Ну еще года три-четыре есть у тебя в запасе, а потом — все.
— Ба, перестань, — Рита ненавидела эти разговоры о замужестве, тикающих биологических часах и о том, что скоро поезд уйдет.
Людмила, однако, не приняла слова бабушки Тани близко к сердцу и только усмехнулась.
— Баб Тань, я понимаю, ты человек старой закалки и считаешь, что единственное, к чему должна стремиться женщина, — выйти замуж как можно скорее и нарожать детей.
— Так в этом ведь вся жизнь.
— У современных женщин жизнь в другом. Кто-то хочет замуж и детей, а кому-то все это не надо.
— Как это не надо? — бабушка Таня ахнула, схватившись за горло.
— Ну а что хорошего в замужестве? Вот тебе повезло, ты с дедом Пашей душа в душу всю жизнь прожила. Но ведь это, скорее, исключение, чем правило.
— Да, прожили... И вы...
Люда не дала ей развить мысль и перебила:
— Ну а вот что хорошего моя мать видела в этом ее браке? Отец бухал все время, ее поколачивал, да и мне доставалось в детстве ой как. Ты ж сама помнишь, как он тут куролесил. Хорошо хоть помер давно.
— Свят, свят, — перекрестилась бабушка Таня. — Разве можно так о родном отце?
— Можно и нужно, — отрезала Людмила. — Или вот Риткины родили. Хорошо они жили?
— Нет.
— Вот именно — нет. Молодцы, хоть вовремя разбежались. А Ритка замуж вышла, и что в результате? Одна вон Лизу растит, а папаше этому недоношенному все ни по чем.
Рита цыкнула на Люду, чтобы та попридержала язык: Лиза была под боком. Однако девочка увлеклась игрушками и не слушала, о чем говорят взрослые.
— Поэтому, — продолжила Людмила, — нет, спасибо большое, но я уж лучше сама как-нибудь, без мужа.
— А я тебе вот что скажу, Людка, — бабушка Таня грохнула ладонью по столу. — Умные вы очень стали. Как что не так — сразу расходиться. А семья — это работа. Нравится не нравится, а жить надо, детей вон растить. Мы с Павлом почему душа в душу жили? Потому что знали: семья — она на всю жизнь. И у нас поначалу всяко бывало, но ничего, попритерлись, пообвыклись. Где и промолчишь, где и стерпишь. Ты меня знаешь — я тоже не из робкого десятка. И с Павлом тоже по молодости скандалили, но умела я вовремя язык прикусить. Все ради семьи. Не то, что вы сейчас. Чуть что — сразу расходиться.
— Ха, — усмехнулась Люда. — Щас! Он мне будет морду бить, а я — терпеть? На кой черт?
— Потому как семья...
— Нет уж, ваш старинный «Домострой» не для нас.
— Ба, — встряла Рита. — Вот я с Владом много чего терпела, много где молчала, а толку что? Пришел и сказал — все, аривидерчи, я нашел другую.
— Ну, Влад твой сразу мне не понравился, — вздохнула бабушка Таня. — Но это ж не значит, что нет хороших мужиков. Есть.
— Есть да не про нашу честь, — засмеялась Люда.
— Или мы не про их, — тоже заулыбалась Рита.
— Да ну вас, девки, — махнула бабушка Таня рукой. — Сердце ж за вас болит. Ритка вон кричит: «Не нужен мне мужик». Теперь и ты, Людмила. Ведь умные, красивые бабы. И чего мужикам надо-то?
— Ба, мужикам-то, может, и надо, а вот нам — нет, — ответила Рита.
