Тут до него, наконец, дошло, что все не так просто. Мы договорились, что он меня не бросит, а ежели я что-нибудь устрою не то, он меня прибьет на месте. Честно говоря, я немного опасался, когда меч ему отдавал – мало ли что? Но все получилось так, как мы договорились. Поначалу часто ругались, потому что меня бесило, что вместо Бонифация он меня Боней звал, но потом притерлись. Забочусь о нем по мере возможности. У Стаса ведь жизнь тоже не сахар. Плохо быть сиротой при живых родителях…
Поняв, что сболтнул лишнего, Боня захлопнул рот, воровато стрельнув глазами на Иру.
– Как это «сиротой при живых родителях? – Изумилась она.
Но Боню трудно было заставить сделать то, чего он не хочет. Сделав вид, что не расслышал вопроса, кот-расстрига как ни в чем ни бывало продолжил рассказ.
– Теперь снимаю у Стаса угол, и пока он геройствует, пытаюсь не дать дому превратиться в бомжатник… Все бы хорошо, только вот в марте тяжеловато… Мечтаю снова стать котом и пристроиться на постой к богатой старухе.
Сначала Ира недоверчиво слушала рассказ Бони, но по мере развития истории все больше верила всем его перипетиям. Это все так походило на то, что было с ней прошлой ночью! Хотя Ире уже казалось, что в прошлой жизни. Ладно, раз Боня не хочет говорить о Стасе, у нее есть еще много вопросов, касающихся его самого.
– А за что колдун вас так?
Боня искренне рассмеялся и вдруг облизнулся, как сытый и довольный кот.
– Поспорили, кто больше баек знает… Нашел с кем тягаться в разговорном жанре! Ну Андоим и психанул… Вообще-то Стас правильно его прибил. Жаль только, что не заставил сначала сделать меня котом.
В комнате снова повисла тишина, и тут Ира с Боней услышали, как в замочную скважину кто-то вставил ключ. Встрепенувшийся Боня заулыбался еще шире, словно был не Баюном, а Чеширским котом. Он уже устал изображать гостеприимного хозяина, не слишком понимая, какая степень откровенности допустима в общении с этой, фактически совершенно незнакомой, девушкой.
– Явился, наконец!
Легко поднявшись с места, он пошел к двери, но скрежетание не прекращалось, и на лице Бони радость сменилась тревогой. Тихо, как кошка, он прильнул к дверному глазку, но на лестничной площадке царила тьма.
Недоумевая, Боня приоткрыл дверь и тут же об этом пожалел, потому что в квартиру ввалились четверо навьев во главе с Аспидом. Отшвырнув Боню в сторону, они проскочили прихожую, но на пороге комнаты остановились, словно наткнулись на невидимую стену. Висевшие и стоявшие в разных местах комнаты берегини развернулись в сторону нежданных гостей, а на стенах засветились оберегающие символы. Аспид досадливо щелкнул пальцами.
– Навья сила! Оберегов натыкали, словно это Форт Нокс. Ну, ничего, и не с такими справлялись. Десяток заклинаний, берегини, травка… Может школоту и остановит, но не меня.
Очухавшийся от удара Боня покрутил головой, приходя в себя. На его лбу алела длинная ссадина, полученная при ударе об угол обувницы. Поднявшись на ноги, он придал лицу самое сладкое выражение и, протиснувшись между загородившими проход навьями, улыбнулся Аспиду, продолжая пробираться бочком в комнату.
– Как в Нави погода? Не похолодало?
Аспид зло зыркнул на хозяина квартиры.
– Заткнись, ходячий воротник. Целее будешь.
Оказавшись на охраняемой оберегами территории, Боня заметно приободрился. И доброжелательная улыбка сменилась на сердитую гримасу.
