Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота - страница 47

Первую попытку восстановить связь с Александром I Паррот предпринял в начале 1821 г. Его новое послание императору по форме представляло собой служебную записку по вопросам народного просвещения, без малейшего намека на прежние близкие отношения, в которой, однако, профессор позволял себе широкую критику политики министерства. Паррот переслал записку в Петербург Ливену, но тот, как явствует из его личного письма профессору от 14 апреля 1821 г., отказался отправить ее дальше на высочайшее имя: «Поистине вы требуете от меня слишком многого, больше, чем я могу. <…> Как можно, минуя министра, передать монарху записку, касающуюся служебных предметов и возражающую установленным предписаниям?»[177]

Однако Паррот все же обнаружил какой-то канал, позволявший его письмам попадать в руки государя. Он воспользовался им в марте 1822 г., когда поспешил поблагодарить Александра I за давно ожидаемый рескрипт на имя свояченицы Паррота и вдовы его друга, коллежского советника Рота, – император тем самым наконец урегулировал финансовые дела ее семьи, связанные с назначением пенсии и погашением долгов мужа[178]. В этом письме Паррот «к своему прежнему слогу вернулся», т. е. писал императору абсолютно свободно и по-дружески, чтобы дальше обратиться вновь к обсуждению проблем народного просвещения. Уже спустя четыре дня после первого письма он направил Александру I следующее послание, мотивируя это срочностью, поскольку в руки профессора попал новый проект Магницкого относительно закрытия в Российской империи всех уездных училищ с одновременным преобразованием всех гимназий в пансионы, и Паррот спешил полностью опровергнуть его доводы[179]. Надо сказать, что, хотя император и не дал никакого ответа Парроту, его записка была прочтена (поскольку позже ее обнаружили среди служебных бумаг Александра I), а проект Магницкого, действительно предлагавший весьма радикальные преобразования, не получил одобрения.

В январе 1823 г. профессор попытался сделать еще один шаг к повторному сближению с императором – он вновь попросил Александра I о личной встрече. Они не виделись уже одиннадцать лет, и Паррот, по собственным словам, захотел вновь вспомнить, как это было: «Наслаждаюсь заранее этим счастьем; мысленно переношусь уже в тот кабинет, где пережил я счастливейшие моменты, какие суждены человеку, те моменты раздумий, когда, проникнутые оба сознанием святости наших обязанностей, взвешивали мы интересы Вашего народа»[180]. Как заметил биограф Паррота, профессор не мог смириться с тем, что император пусть и готов был принимать от него письма, но больше не хотел его видеть – иначе говоря, не допускал, чтобы прежние дружеские отношения хоть в какой бы то ни было форме были продолжены[181].

Но при этом Александр I не забывал о Парроте, а профессор со своей стороны прекрасно это понимал. «Неоднократно император выказывал и выражал на деле, что все еще хранил ко мне свое прежнее уважение», – писал профессор Николаю I в 1832 г.[182], и это его утверждение можно подкрепить источниками. Так, 16 февраля 1824 г. Александр I отдал распоряжение министру, князю А. Н. Голицыну, купить у Паррота 300 экземпляров пятого тома его курса физики (поднесенного через Ливена императору) в качестве учебного пособия для гимназий, заплатив профессору 15 тысяч рублей в счет расходов личного Е. И. В. кабинета