Кафка. Пишущий ради жизни - страница 2

Однако Кафка стал выдающимся специалистом по страхованию, которого не только любили подчиненные, но и ценили начальники за добросовестность и профессионализм. Служебные бумаги, составлявшиеся Кафкой, отличались поразительной точностью изложения и железной логикой аргументации. Он не только писал отчеты, уведомления, жалобы и другие документы, но и участвовал в судебных тяжбах.

Начальство хотело удержать писателя на службе любой ценой, поэтому почти все его просьбы о повышении заработной платы удовлетворялись. Более того, незадолго до обнаружения у него туберкулеза в конце 1917 года ему оплатили стоимость всех необходимых лечебных процедур. Когда у Кафки начнется кровохарканье и врачи поставят страшный диагноз, то его не отправят на пенсию, как требовал трудовой кодекс, а продержат на службе целых пять лет, постоянно продлевая отпуск для лечения.

Но книга Рюдигера Сафрански не ставит перед собой цель разрушить стереотипы кафкианской мифологии. Это скорее побочный эффект. Прежде всего, главная тема книги – Кафка и его писательский труд, ради которого он пожертвовал очень многим.

Франц Кафка не мог жить без литературы. Не случайно он выписал в дневник слова Гёте: «Мое желание творить было безграничным» (8 февраля 1912 года). Создавать художественные тексты для него было так же необходимо, как дышать. Именно с этой точки зрения Рюдигер Сафрански анализирует главные кафкианские тексты от «Описания одной борьбы» до последнего рассказа «Певица Жозефина, или Мышиный народ».

Ради литературы, в которой он видел единственный смысл своего существования, Кафка отказался и от большой карьеры, и от личного счастья. В его жизни были незаурядные женщины, которых он очень любил. Но даже ради них Кафка не смог поменять свой, без преувеличения, аскетический образ жизни на семейный быт, который отнял бы у него драгоценное время творчества. В письме к своей невесте Фелиции Бауэр Кафка говорил, что идеальные условия для его творчества – монашеская подвальная келья: «Я часто думаю, что лучшим образом жизни для меня было бы, если бы меня заперли с пером, бумагой и лампой в самом дальнем помещении длинного подвала. <…> Ах, что бы я тогда написал! Из каких глубин бы черпал! Без усилий!» (14 января 1913 года).

Мучительно совмещая работу юриста с литературным трудом, Кафка, один из главных писателей ХХ века, не собирался стать профессиональным литератором и жить на заработки от своих произведений. «Сочинительство как форма молитвы» – так он определял сущность писателя. Для него литература – это сакральное, и этим нельзя торговать. Кафка сформулировал свое радикальное кредо в дневнике: «Я ненавижу все, что не имеет отношения к литературе, мне скучно вести разговоры (даже о литературе), мне скучно ходить в гости, горести и радости моих родственников мне смертельно скучны. Разговоры лишают все мои мысли важности, серьезности, истинности» (21 июля 1913 года).

Кафка хорошо понимал, что двойная жизнь между днем, когда он ходил на работу, и ночью, которую он посвящал литературе, необратимо разрушает его физическое и психическое здоровье. Но он был к этому готов и не видел для себя другой судьбы. Процесс создания художественного текста давал Кафке такое чувство эйфории и просветления, что за два года до своего трагического ухода смертельно больной писатель говорил своему другу Максу Броду: «Моя жизнь была слаще, чем у других». Как говорит автор этой книги, «Кафка ощущал себя живым только в экстазе письма». Но в этом же письме к Броду автор новеллы «Превращение» добавляет важные слова, понимая, какую жертву он принес ради этих моментов творческого прозрения: «Я не жил, а только писал».