В конце этого коридора виднелись кусты, и сразу за ними – дым. Но чем ближе Лада подходила к дыму, тем сильнее и удушливее становился запах. Он был каким-то необычным, горьким и сладким одновременно, пробиравшим до самых лёгких. Дышать трудно, девушка прикрыла рот и нос руками и продолжила путь. Но каждый шаг давался с трудом. Голова кружилась. Опёрлась рукой об одну из возвышенностей где-то в середине коридора. Земля стала уходить из-под ног, всё как будто плыло. Её уносило. Села на траву.
«Это последствия падения, видимо. Ещё этот дым! – думала Лада. – Необходимо продолжить путь, нельзя здесь оставаться».
Женщина пыталась подняться, сделать шаг, но безуспешно. Сил совсем не осталось. Глаза медленно закрывались. Трясла головой, пытаясь вернуть сознание. Откуда-то сбоку доносились человеческие голоса. Лада сделала ещё попытку встать и провалилась. Сознание её оставило.
Зелат был поражён неизвестным шумом, такого громкого хлопка не слышал ещё никогда. Находился на террасе и привычно оглядывал горизонт. Звук заставил переместиться на пару шагов вперёд.
«Должно быть, это из дальнего угла поселения, за полем курганов. Надо проверить», – подумал мужчина.
Он одним рывком перешёл с террасы в комнату и громко произнёс:
– Высшая Гестия, Ареса храма ко мне!
– Да, господин, – неслышно откуда-то ответила женщина.
Через минуту сильный, большой мужчина с копьём был уже в комнате, готовый исполнить всё, что ни скажет господин.
– Да, слушаю.
– Двигайтесь к равнине у реки, за курганами. Я слышал звуки оттуда. Проверить и доложить об обстановке.
– Да, господин!
Арес храма быстрым шагом вышел исполнять приказ. Зелат решил проследить за ним и опять вышел на террасу из комнаты. Группа мужчин с копьями наперевес движется через поле курганов.
Постояв немного, мужчина решил вернуться в покои, к огню. Он любил часами наблюдать за пламенем, особенно в дни памяти с розжигом травы. Отец говорил, что запах этой травы может переносить к нему. Зелат не присоединялся, как правило, к общей церемонии на поле курганов. Однако иногда проделывал её у себя в комнате. Шёл собирать скошенную траву с курганов. Потом садился у очага и подносил факел, подкидывая листья. Огонь трещал и пожирал мягкую траву с ветками, запах окутывал сначала храм, потом сочился через окна. Соединялся с кострами на поле, в других домах, распространялся по всей Кахокии на многие и многие километры.
Огонь почти догорел, но Зелат не стал раздувать, теперь мысли были охвачены ожиданием вестей от Аресов.
– Вам что-нибудь надо, господин? – неслышно входя, промолвила Высшая Гестия.
– Нет, благодарю, Гестия, хотя… Как только Аресы вернутся, сообщи мне немедленно, – ответил Зелат.
– Конечно, господин, как только, – и неслышно удалилась.
Зелат любил свою Высшую Гестию, она досталась ему от отца, растила. Была вроде матери, которой никогда не видел. Нравилось ей особо покровительствовать.
Мужчина встал и начал нервно ходить кругами по своей комнате, заложив руки за спину. Чтобы сменить обстановку, вышел на террасу. Жара спала, воздух напитан гарью от многочисленных костров. Отсюда, с высоты, он увидел Аресов, которые на руках по ступеням храма несли кого-то. Кого-то обездвиженного…
Зелат двинулся в капсульную комнату. Преодолев несколько пролётов лестницы вниз, оказался у двери. Ручка безропотно подчинилась хозяину. Он направился за стол, сел и начал настраивать компьютер. Зелат ещё не знал о ранах и повреждениях найденного человека, но заранее решил выставить параметры. Из-за двери послышался шум.
