– Готова, – прошептал Зелат, – можно вводить.
Взял капсулораспределитель и подошёл к столу. Она лежала недвижно, очевидно без сознания. Лицо Лады было спокойным, каким-то светлым. Тело поразительно окутывали волосы, совсем освободившиеся от пучка. Они были пшенично-прозрачного цвета и вьющиеся. Зелат провёл руками по ним: мягкие и лёгкие. Даже пахло от неё необычно. Мужчина таких никогда не видел вживую. Только в книгах отца иногда мог прочитать о светловолосых людях. Он поднёс капсулораспределитель к губам Лады и нажал на кнопку. Миллиарды мелких частичек тут же впитались в тело женщины.
Дело было закончено. Он немного ещё постоял над ней и удостоверился в успехе операции. Затем быстрым шагом вышел из комнаты и позвал:
– Высшая Гестия, сюда!
– Да, господин, – мгновенно отозвалась она.
– Отнесите её из капсульной.
– Конечно, господин. Куда?
– Несите в комнату Геры.
– Геры, мой господин?
– Да, не переспрашивай, Гестия. Я иду к себе.
– Хорошо, господин.
Зелат размеренно удалился, шагая по ступеням храма. Высшая Гестия одним движением позвала других Гестий, и они спустили Ладу со стола. Нежно поддерживая, неспешно отвели в комнату Геры, положили на кровать и бесшумно закрыли дверь.
Лада медленно открыла глаза и сделала глубокий вдох. Открывшаяся картина заставила резко сесть на кровати и судорожно осмотреть всё вокруг. Она понимала, что точно не в гостинице. Какое-то странное это было жилище. Каменное, с голыми стенами, довольно высоким потолком, деревянной кроватью, отделанной металлом вручную.
«Древняя эстетика, – подумала Лада. – Где же это может быть?»
Расположение мебели в комнате было довольно необычным. Кровать огромная и стояла посередине большой, просторной комнаты. Над ней конусом вверх уходил потолок. В комнате нашла ещё дверной проём, ведущий куда-то на улицу, очевидно, балкон.
Лада решилась встать с кровати и осмотреться. Честно признаться, девушка боялась двигаться, ведь помнила о больной голове и падении самолёта. Но всё же спустила ноги с кровати. Её опасения совсем не оправдались, и двигаться оказалось очень приятно. Тело было на удивление свежим и отдохнувшим. Она потянулась. На себе обнаружила белую ночную сорочку, довольно приятную на ощупь, похоже, из натурального хлопка.
Женщина встала и проделала несколько шагов в сторону балкона, услышав скрип входной двери за своей спиной, обернулась. Только сейчас разглядела дверь за кроватью, которая туго, с лёгким скрипом отворилась. Вошла пожилая женщина в белом платье.
– Уже встали? – с улыбкой спросила.
– Да, – неуверенно ответила Лада.
Женщина была такая улыбчивая и приятная, что Лада не успела ещё испугаться, но отвечала ей растерянно.
– А где я?
– В прекрасном месте – Кахокии.
– Кахокия? Это где, в Америке? Мы в Америке сейчас?
– Нет, я не знаю Америки. Это Кахокия, – с неизменной благостной улыбкой отвечала Высшая Гестия.
– Господи, какая Кахокия? Где я?
Лёгкая паника охватила Ладу, и она слегка пошатнулась.
– Вам надо присесть, – сказала Высшая Гестия.
Ничего, кроме кровати, не было в комнате, и Ладе пришлось вернуться в постель.
– Какой день недели сейчас? Число?
– Земное время.
Ладе показалось, что эта седовласая пожилая женщина несёт какую-то чушь. Какое ещё земное время? Кахокия? Паника вновь овладевала, мысли путались. Она испугалась. Но как только ощутила этот липкий прилив, решила включить разум, вспоминая слова папы: «Без паники на корабле!» Он любил несколько грозно повторять их, когда девочка приходила расстроенная из школы и начинала что-то тараторить.
