На улице стояла ранняя весна. Солнце светило редко. В институтском парке лежал снег. Часто сидела у окна и часами смотрела на высокие деревья. Казалось, что ветви – это красивые гибкие руки, которые тянутся вверх к небу. Будут ли мои ветви-руки со мной, будут ли помогать жить – ещё не знала.
Ко многим приходили родственники, приносили с собой запах улицы, суету, разговоры. Вечером становилось тихо, больные рассказывали свои истории.
Слева от окна лежала Тамара. Она рано вышла замуж, после рождения дочери перестала ходить. Уже пятнадцать лет передвигалась на коляске. К ней приходил муж, красивый, высокий и добрый. За время болезни жены он от курсанта лётного училища стал капитаном воздушного лайнера и часто летал в рейсы по стране и не только. Было видно, как нежно они относятся друг к другу. При расставании он целовал супругу, и надежда светилась в его глазах. Мне казалось, он мечтает, что когда-нибудь сможет прогуляться с любимой в Александровском парке, а может, даже станцует с ней вальс на свадьбе у дочери. Тамара после его ухода всегда веселела. В её движениях появлялось что-то царственное: она грациозно вскидывала голову и обводила нас торжествующим взглядом. Чувствовалось, что она бесконечно гордится мужем.
Справа – Вера из Белоруссии. Ей должны были вживить искусственный сустав в тазобедренную кость. Она всё время молчала и тихонько в своём уголке поглощала чёрную икру, которую ей частенько приносила родственница.
Рядом, за моим диваном, лежала молодая украинка Надя из небольшого шахтёрского городка. В детстве перенесла полиомиелит. Девушка была очень худенькой, с кудрявыми чёрными волосами до плеч, большими, живыми чёрными глазами, почти всегда с улыбкой на тонких и бледных губах. Ей сделали уже несколько операций, и еще ряд предстояло провести. Сейчас ей должны были отнять большой палец на ноге, так как от лежачего образа жизни на нём образовался пролежень и началось нагноение. У меня крутился вопрос, почему врачи не заметили проблемы раньше, но я понимала, что никто мне не ответит.
Рядом с дверью разместилась похожая на мужчину Валя, женщина неопределённого возраста с большой головой. У Валентины был неунывающий характер, и она шустро передвигалась на костылях по палате и коридорам института. Родилась в маленьком районном городишке средней полосы России, в многодетной семье, и до восьми лет передвигалась по-пластунски. Однажды к ним заехали дальние родственники и помогли ей стать на костыли. До этого дня её миром был дом с лужайкой.
И вот завтра у меня операция. Приходил анестезиолог, спрашивал об аллергии на лекарства, о болезнях близких родственников. Дали таблетки, после которых быстро уснула.
Рано утром разбудил стук удара каталки о дверь. Медсестра сделала укол, перевезли в операционную – там было холодно и очень светло. В вену ввели иглу, и анестезиолог попросил смотреть на часы, следить за стрелкой и считать. Дальше ничего не помню.
Очнулась уже в реанимации. Очень хотелось пить. Первым делом проверила руку – на месте! Отлегло. Приветливая медсестра и обратилась ко мне:
– Красавица, как ты себя чувствуешь?
На моём лице расцвела улыбка. Всё будет хорошо, я буду счастливой!
В реанимации провела около трёх суток, рука жутко болела. Сознание было в тумане. Снились пещеры, люди в цепях, капли воды, гулко падающие с потолка. Я чего-то очень боялась и страшно хотела убежать. Просыпалась в поту, пыталась звать медсестру, но не хватало сил – и снова проваливалась в это жуткое беспамятство.
