Там же впервые увидела тушь не в коробочке, в которую нужно плевать, когда красишься, а в тубе, в виде карандаша, с овальной кисточкой. А какие получались ресницы – на пол-лица! Продемонстрировала тушь моим подругам по несчастью, и мне сразу же заказали несколько штук. Накрасив глаза, похорошела даже наша Валя.
Ленинград стал любовью на всю жизнь. А сейчас мне нравилось сбегать по эстакаде в метро, спешить к поездам, представляя, что живу в этом городе и иду куда-то по неотложным делам. Однажды, гуляя по Невскому, купила прекрасную книгу об Эрмитаже и с упоением вечерами рассматривала иллюстрации. Такое издание в родном городе не купишь. Картины великих мастеров наполняли сердце красотой и желанием делать мир лучше, добрее.
На днях получила письмо из Мурманска от одногруппниц, двух Лен, Кириченко и Защепки. Хорошее послание, девочки пытались поддержать. Для меня содержание было не так уж и важно. Главное, что помнили и сопереживали. Этот клочок бумаги придал сил, вызвал желание как можно быстрее поправиться и оказаться вместе в стенах училища. Захотелось снова стать ученицей и забыть страшное слово «больная».
Но жизнь в больнице продолжается. Кто-то выписывается, кто-то поступает. Череда судеб мелькает передо мной, как в калейдоскопе.
Рядом со мной лежит Людмила, коренная ленинградка, натуральная блондинка с голубыми глазами и немного вытянутым уставшим лицом. После операции у неё полностью загипсована правая нога, поэтому она не может обойтись без моей помощи. По вечерам она много рассказывает о пережитой блокаде, пронизывающем холоде, голоде. Особенно поразила история, как бабушка к её дню рождению сварила холодец из столярного клея и было очень вкусно.
Последствия блокады отразились на здоровье Людмилы. Она вышла замуж по любви ещё в студенческие годы, но не могла иметь детей. Это не разрушило брак, и они с супругом продолжали любить друг друга.
К ней приходил мужчина интеллигентного вида, немного мешковатый, с лёгким запахом спиртного. Сейчас понимаю: трудно быть одному несколько месяцев. Но тогда осуждала, что не может прийти к жене как человек, не заглядывая в рюмку. «Как человек» – мамина любимая формулировка: мужчина обязан быть трезвым, бритым и чисто одетым, при этом ботинки его должны сверкать, как зеркало.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
