Ворвавшись в комнату, я несколько секунд пытаюсь поймать в фокус фигуру "друга", сидящего на кровати и запустившего свои пальцы в волосы опущенной головы. У него всегда по утрам густой полумрак, потому что кое-кто не любит просыпаться от солнечного света и специально приобрёл чёрные плотные шторы.
- Ты на что это намекал, а, Динь?
Он, словно не хотя, поднимает на меня глаза и долго смотрит, указательными пальцами обеих рук потирая переносицу. Губы плотно сжаты, догадываюсь по бугоркам на скулах, что и зубы тоже, и нога нервно дергается.
- Не с той ноги встал? Или что? - продолжаю я напирать, раз он молчит. - Мне по какой-то неведомой причине запрещено готовить твоему брату кофе? Или ты теперь считаешь, что я шлюха, которая не останавливается на одной вежливой услуге гостю?!
- Вот только не надо мне сейчас заливать, что он тебе не нравится! - сквозь зубы цедит Дэн.
- И что с того? Это не значит, что я раздвину ноги в первую же секунду нашего общения! - шиплю в ответ.
- А в какую? Спустя час? День? Два? - подскакивает он с кровати. - Ты не будешь с ним встречаться, ясно? Так что, бросай даже мысли об этом!
- Как интересно! И кто мне запретит? Ты? Но секундочку, у тебя нет такого права!
- Он использует тебя и выкинет! Этого ты хочешь? - подходит он ближе и нависает надо мной, и теперь я чётко вижу, как горят от злости его глаза, словно я в зеркало смотрю. - И кто будет утирать тебе сопли? Конечно, Диня, который иногда так удобен, но к которому прислушиваться мы не желаем.
- Ты несёшь какой-то бред, - скрепя зубами, возражаю я. - Марат не такой. Что между вами произошло? Почему ты на него наговариваешь и так реагируешь на наше общение?
- Потому что тебя тянет на одних мудаков, Дарин. Включай уже мозги!
- Знаешь, что?! - часто дышу я, прожигая его свирепым взглядом.
- Знаю, - тяжело выдыхает он и, обхватив ладонями мои скулы, рычит у самых губ: - Будем мириться.
А затем он впивается в мои губы своими! По телу прокатывается волна какого-то ошеломляющего чувства. Словно я ухнула вниз с обрыва. Ноги подкашиваются, дыхание останавливается. Губы Дениса напирают, нагло раздвигают мои, чтобы скользнуть языком в рот, пальцы крепко сжимают мой затылок. Не пошевелиться. А нужно ли?..
Блин, конечно нужно!
Думаю об этом и с удивлением понимаю, что мои лопатки и задница вжаты в стену, и колено Дениса упирается в неё же у меня между ног, лишая меня возможности двигаться. А нужно ли?..
Нужно!
Но он так жадно и яростно меня целует... Внутри всё трепещет. Словно там кто-то взрывает петарды, осколки которых остро-сладкой болью режут нервы.
Господи, но зачем мы вновь рискуем?! Это же плохо кончится. Мы не должны...
Грудь грызут сомнения, рассудок буквально плавится от упрямого натиска. Я задыхаюсь от него. Не хочу сопротивляться. Или этого не хочет моё тело? Оно ведь помнит, как это было в прошлый раз. Помню и я...
Боже! Это что-то невозможное. Неправильное. И безумно желанное...
И я сдаюсь...
10. 9. Денис
Я буквально вгрызаюсь в мартышкин рот, глотаю её дыхание, сжимаю пальцами одной руки ягодицы, а другой - затылок. Нутро скручивает от желания. Крышу сносит от отдачи. Я уже не помню, по какой причине на неё злился. Что в её поведении меня так взбесило.
Всё становится тленом, когда она так неистово откликается на мой голод. На меня. А значит это лишь одно - она хочет меня не меньше, чем хочу её я. И это воспламеняет меня сильней. Заставляет прижиматься к ней ещё тесней, с риском раздавить обманчиво-хрупкое тело.
