Впрочем, радоваться ещё было рано. Её теперь заменил Константин, который, конечно, снова прервал лекцию. Даниле показалось, что он не только услышал вздох лектора, но и буквально почувствовал тяжесть этого вздоха на своих плечах. Звали его, значит, Леонидом Борисовичем. Вспомнить фамилию мешал, мать его, Костя. Он, так и продолжая стоять, начал нести банальщину, будто вычитанную из Википедии, мол, а как же десять миллионов невинно убиенных и прочее.
Тут Данила вздохнул и сам. Откинувшись на спинку стула, он задумчиво смотрел на Леонида Борисовича, ожидая, что тот ответит. И как-то ему становилось жутко. Нет, вопросы, конечно, всякие бывают, но Леонид Борисович выглядел так, будто для него любые вопросы были всё равно что зубная боль. Он просто хотел скучно почитать свою скучную лекцию и скучно уйти.
– Цифры сильно преувеличены, – скупо ответил он.
– Но ведь вы не станете отрицать, что имела место неоправданная жестокость!
– Безобразные черты некоторых исторических процессов – многих процессов в нашей стране, прошу заметить… тем не менее, не отменяют их значимости в эволюции политического режима и самого хода истории.
– Простите, но…
– Ради бога, Костя! – не сдержавшись, встрял Данила, вновь обратив на себя всеобщее внимание. – Вы ещё у меня на лекции про современное искусство скажите, что так может нарисовать любой ребёнок, и я вас заставлю выучить все картины Малевича. Сядьте уже, стыдно слушать.
Студентка рядом с ним хихикнула.
– Скажите спасибо, что мы отучили его делать это в конце лекции.
– И действительно спасибо.
Константин пристыженно сел. Леонид Борисович продолжил лекцию. Ни тебе улыбки, ни реплики какой-нибудь не по стандарту, Данила в лёгком ужасе примял щёку ладонью. Он, хотя и преподавал не так долго, мог себе представить, как задолбаешься иногда читать одно и то же. Но тут было что-то другое. Леонид Борисович, казалось, не любил историю вообще. С ним было что-то не так. Данила не то чтобы имел обыкновение лезть в чужие дела, но из-за необходимости часто оставаться дома за старшего он с детства привык оказывать помощь всем и вся, порой не замечая, что его об этом не просили. Сразу после лекции он подошёл поздороваться и протянул руку.
– Данила Левитан, читаю историю искусства.
– Леонид, в смысле Лёня, Весёлов. – Ответ прозвучал не очень уверено. – Спасибо, что помог с этими вопросами…
Данила пару секунд, сжав челюсти, заторможено молчал: не отреагировать на такую фамилию ему было очень непросто. В самом деле? Весёлов? Наконец, он ответил:
– А, да без проблем. Знаю я таких зануд, это надо сразу пресекать, чтобы потом не мучиться. Слушай, я тут подумал… У тебя есть планы на сегодня?
– Ну мне надо в магазин, сосисок купить на завтрак…
Данила снова оторопел. Какие, простигосподи, сосиски.
– Ну допустим. Одно другому не мешает, всё равно в магазин заходить, – решил он. – Я неплохо готовлю отбивную. Хочу тебя угостить. А то уже почти год вместе работаем, а так и не познакомились, как-то странно.
Лёня неуверенно улыбнулся. Отказать он не решился. Да и никто тут, вообще-то, не спрашивал.
– Хорошо, только я, если что… предпочитаю не выпивать.
Он почесал свою стриженную бороду.
– Без проблем, я тоже, – не поведя и бровью, заверил Данила.
