В душе Фэнси надеялась, что и Эдди будет рад ее решению, но он отреагировал весьма сдержанно. Он только сказал: «Мы будем рады любой помощи. Кстати сказать, ты печатать умеешь?»
«Я умею трахаться!» – хотела она крикнуть. Но промолчала, дабы не доводить бабушку с дедушкой до сердечного приступа, а также потому, что, по ее мнению, Эдди наверняка знал, что она хочет ему сказать, и она твердо решила не доставлять ему удовольствия своим замешательством.
Поэтому она с должным почтением взглянула на него и ответила: «Чем бы я ни занималась, Эдди, я делаю это с душой».
Взметая пыль, сногсшибательный «Мустанг»-кабриолет подрулил к дому, и Фэнси заглушила мотор. Она надеялась, что ей удастся потихоньку пробраться в крыло дома, занимаемое ею и ее родителями, но на этот раз ей не повезло. Не успела она притворить за собой дверь, как из гостиной раздался голос деда:
– Кто там?
– Это я, дед.
Он вышел в переднюю.
– Привет, малышка. – Он нагнулся и поцеловал ее в щеку.
Фэнси знала, что на самом деле он просто проверяет, не пахнет ли от нее спиртным. Она была к этому готова и по дороге изжевала три ментоловые пастилки, чтобы отбить запах дешевого вина и наркотика.
Удовлетворившись, он отпустил ее.
– Где ты сегодня была?
– В кино, – ответила она как ни в чем не бывало. – Как тетя Кэрол? Операция прошла успешно?
– Доктор сказал, отлично. Но первые несколько дней результатов не увидишь.
– Господи, вот ужас, случится же такое – и с лицом, да? – Фэнси изобразила на своей хорошенькой мордашке подобающее случаю огорчение. Когда было надо, она умела ангельски хлопать длинными ресницами. – Надеюсь, все кончится благополучно.
– Я в этом уверен.
По его нежной улыбке она поняла, что дед тронут ее «обеспокоенностью».
– Ну ладно, что-то я устала. Фильм был такой нудный, я чуть не заснула. Спокойной ночи, дед. – Она поднялась на цыпочки и поцеловала его, мысленно съежившись. Если бы он знал, что делали ее губы час назад, он отстегал бы ее кнутом.
Пройдя через холл, она повернула налево. В конце коридора были широкие двустворчатые двери, за которыми находились комнаты ее и родителей. Она уже собиралась войти к себе, когда из спальни высунулся отец.
– Фэнси, это ты?
– Привет, пап, – сказала она, сладко улыбаясь.
– Привет.
Он не стал спрашивать, где она была, поскольку это его мало интересовало. Поэтому она решила сказать сама.
– Я была… у подружки. – Выдержав из тактических соображений небольшую паузу и дождавшись, пока лицо отца примет страдальческое выражение, она спросила: – А где мама?
Он бросил взгляд назад:
– Спит.
Даже отсюда был слышен звучный храп. Она не просто «спала», ей нужно было проспаться.
– Ну, тогда спокойной ночи, – сказала Фэнси, входя в свою комнату.
Он еще задержал ее:
– Как дела в штабе кампании?
– Все отлично.
– Работа нравится?
– Нормально. Надо же хоть чем-то заняться.
– Ты могла бы еще поучиться в колледже.
– Пошел он в задницу.
Отец поморщился, но смолчал. Как она и ожидала.
– Спокойной ночи, Фэнси.
– Спокойной ночи, – отозвалась она дерзко и с шумом захлопнула за собой дверь.
