Как Кощей смерти искал - страница 10

– Ох, и соскучилась же я по нему. Когда он только из этой проклятой заграницы вернется?

– Матушка, так это же во благо Руси. Землю нашу на весь мир представлять.

– Так-то оно так, да вся душа уже без него изболелась.

– Всемирный Богатырский Конгресс – дело серьезное.

– Серьезное-то оно серьезное, а вот помяни мое слово, Елизар, случись чего, опять отбиваться сами будем. Одни.

– Ну зачем ты так, матушка? И в других странах богатыри славные есть.

– Оно, конечно, так да что-то не припомню я, чтоб они нам подсобляли, когда на Русь супостаты шли.

– Так мне рассказывать про ту битву или нет? – попытался сменить тему разговора Григорий.

– Конечно, Гишин-сан! – воодушевился Елизар.

– Ну значит, дело было так. Как-то сегун решил устроить среди самураев конкурс на лучшее хокку.

– На лучшее – что? – переспросила мать Елизара.

– Четверостишие, – ответил за Гишина богатырь.

– И в тот момент, когда мы собрались во дворце сегуна, прискакал гонец и сообщил, что на берег высадились варвары в огромном количестве. Сожгли рыбацкую деревню и вообще безобразничают. Только мы вознамерились выпить саке и послушать блистательную поэзию, как тут варвары словно снег на голову. Сегун отдал приказ отправиться на берег и навести там порядок. Добрались мы туда и глазам своим не поверили! Сегун шутит или издевается? Каких-то жалких тридцать тысяч варваров против двух тысяч самураев. Это всего-то пятнадцать варваров на самурая! В общем, решили мы, что сегун отправил нас на разминку. Ведь сабли у варваров из такой скверной стали, что катана перерубает их, словно бумагу! Минут через пятнадцать их стало вдвое меньше, а через полчаса и вовсе один остался, да и то потому, что сегун наказал одного в живых оставить и отправить обратно за море к предводителю варваров. Что и было сделано. А когда мы вернулись, сегун всех пригласил на обед и велел каждому в стихотворной форме изложить впечатления от минувшего дня. Мой стих ему особенно понравился.

– А прочитай его!

– …Бледный диск Луны отразился в воде

И стал багрово-красным.

Меч уснул в ножнах.

Кровищи было – не мог перестать смеяться до вечера…

– Здорово! Иносказательно вроде, а сразу все понятно.

– Не переживай, сынок. На твой век супостатов хватит. К нам все время разная-всякая нечисть залезть норовит. Чтоб им пусто было.

– А им, мама, всегда пусто и бывает! Потом.

– Оно, конечно, так. Да только придут, напакостят, нагадят, потом плетни и огороды в порядок приводи…

Вслед за этими словами мать Елизара сноровисто отполосовала здоровенный кусок окорока и из казана половником насыпала щедрую порцию гречневой каши с луком, над которой поднимался густой пар с умопомрачительным ароматом белых грибов. Играючи подняла со стола четверть и налила всклянь прозрачной как слеза водки. Григорий вздохнул, опрокинул емкость, крякнул и вновь принялся за еду. А Елизар навалил себя десятка три блинов и начал уминать их за обе щеки с различными сваренными матушкой вареньями.

////////////////////////////

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. В царстве Кощея наступило хмурое утро, которое, впрочем, мало чем отличалось от ночи. Сплошную черноту сменил темно-багровый рассвет, достойный полотен Каспара Давида Фридриха. К полудню небо стало зловеще-красным, а через некоторое время начало чернеть, погружая все вокруг во мрак.

– Гюнтер! – крикнул Кощей. Он сидел за своим готическим столом, продолжая разрабатывать план похищения.