Ближе к пограничному пункту все чаще стали попадаться огромные фуры, перевозившие грузы из Замбии в Конго и обратно. Мы такую фуру с нашим раненым двигателем обогнать были не в состоянии, нас они обгонять боялись из-за встречных машин. Так мы и ехали в сопровождении вереницы фур спереди и сзади.
К пропускному пункту мы подъехали в половине пятого.
Подъезд ко входу в пограничный шлюз, представляющий собой огромную клетку, куда могла въехать фура с прицепом, был забит грузовиками, стоявшими хвост к носу, чтобы никто не влез между ними, и хвост растянулся на несколько сот метров. Рядом была проезжая часть шириной ровно в одну полосу для фур встречного движения. На свой страх и риск мы нырнули на встречку. Если бы нам навстречу выехал грузовик, нам бы пришлось ехать задом обратно. Слава богу, никто не выехал, и мы благополучно подъехали к клетке. Агент помчался выяснять, как и что. Времени оставалось в обрез. Что творилось на той стороне, с нашей стороны не было видно.
Через несколько минут агент, озабоченно цокая языком, пришел вместе с полицейским, и мы въехали в клетку. Оставив машины внутри и забрав у нас паспорта, нам разрешили выйти на другой стороне клетки, в Замбии.
Приткнуться было абсолютно негде. Мы стояли посередине какой-то площадки. Солнце палило нещадно. Через несколько минут вокруг нас начала собираться толпа, которая с восторгом смотрела на двухметрового Хенни и, тыкая в него пальцем, непрерывно повторяла «шампьон-шампьон» (имеется в виду «чемпион». – Автор). Хенни это сильно доставало, но он держался хорошо, сначала улыбался и кивал приветливо головой во все стороны (выглядело это достаточно комично). Потом ему это надоело, он нацепил зверское выражение лица и уже ни на кого не обращал внимания.
Похоже, что нам грозила ночевка на природе. Агент вернулся и грустно сообщил, что уже слишком поздно и сегодня оформить пропуска не успеют, но завтра в пять утра… Нам обещали, что мы будем первые! Ура!!! Хенни, по-моему, это очень напрягло, хотя он и не из робкого десятка. Я эту тему не стал обсуждать, так как был уверен, что все будет хорошо (во всяком случае, старался изо всех сил мыслить позитивно).
Стало ясно, что они свой шанс прожать белых лишний раз не упустят. Спорить времени не было, других вариантов – тоже. Собственно, на это у них и был расчет. Пришлось раскошеливаться, так как реально перспектива ночевки на границе не представляла большой радости.
Уже темнело, тут и там зажигались костры. Недалеко открылся какой-то сарай, откуда потянулся запах фу-фу и жареной козлятины, послышались национальные конголезско-замбийские напевы. Похоже, близилась дискотека. Как из-под земли рядом с нами выросли какие-то страшенные намазанные черные тетки и стали нам что-то предлагать, показывая на этот вновь открывшийся сарай. Как оказалось, это была пограничная гостиница. Толпа вокруг нас не расходилась.
Сам пограничный офис представлял собой длинный сарай-барак – навес с дверьми, куда набилась бесформенная толпа людей – водителей-дальнобойщиков, каждый из которых держал в руках кучу бумажек. Толпа не рассасывалась. Каждый надеялся последним успеть проскочить сегодня. Времени было уже пять с лишним. Агент пропал, паспорта с ним.
Вдруг из толпы показалась его голова. Он истошно что-то нам кричал. Я ничего не понимал, хотя он вроде говорил по-английски. Оказалось, что он нас звал к себе. Нам как-то надо было пролезть к основной стойке и предъявить себя пограничникам. Без этого они штампы ставить категорически отказывались (все-таки цивилизованная страна). Мы приблизились к толпе, толпа не расступалась. Но, получив шанс уехать с «дискотеки» сегодня, мы его уже не собирались упускать.
