Как накормить диктатора - страница 7

Вот так через два месяца после войны я попал в один из правительственных дворцов, Дворец мира, на специальные курсы для поваров.

Наварин — это блюдо из баранины с помидорами черри и сваренным в бульоне картофелем. Очень вкусно. До сих пор помню, как нам его показал один из преподавателей. Для меня это стало настоящим открытием: баранину, любимое мясо иракцев, можно приготовить так, как я и не подозревал.

Преподавали нам двое: Джон из Англии и Салах из Ливана. Джон рассказывал нам все о мясе и европейской кухне, а Салах – о десертах и кухне арабской. Мы делали куриный рулет, шоколадный мусс, бисквитный пирог, французский киш.

Я окончил курсы с самой высокой оценкой среди всех учеников, и мои наставники не стали устраивать меня в какой-нибудь отель, о чем я мечтал, а решили, что мне лучше остаться в школе. Мне поручили вводные занятия для новых учащихся. Помимо этого, я работал поваром в Министерстве туризма.

В конце концов я вошел в число лучших поваров Ирака. Мы кормили все официальные делегации: министров, глав парламентов, президентов, королей. Тогда в Ирак прибыл с визитом король Иордании, а вскоре после этого – король Марокко. Я сильно нервничал, потому что прежде готовил в больнице, на фронте и в ресторане моего дяди Аббаса. Смел ли я мечтать, что однажды буду готовить для королей?

Но часто я даже не знал, для кого именно готовлю. В этом повара похожи на солдат: лучше поменьше думать и побыстрее выполнять приказы.

Как-то раз мы с товарищем – его звали Ниса – получили необычное задание: начальство велело нам приготовить самый красивый торт, на какой мы только способны. Мы трудились над ним два дня и две ночи. Бисквитные коржи с помощью крема выложили в квадрат со стороной в два метра. Потом вытянули конструкцию на три метра вверх. На этой платформе установили древнюю Месопотамию: из бисквитных коржей вырезали руины, из марципана сделали реки, а из фруктов – деревья, пальмы и животных. Верхушку украсили цветком миндаля, а в центре пустили водопад из кокосовой стружки.

Через два дня мы увидели наш торт по телевизору. Его своими руками резал президент Саддам Хусейн. Торт предназначался ему на день рождения.

Когда мы в очередной раз ждем Абу Али, Хасан убивает время, рассказывая мне об инопланетянах:

– Можешь смеяться, я уже привык, что люди мне не верят. Но они правда существуют. И правда нами интересуются – прилетают сюда за нами наблюдать. Я один из немногих, кто их видит. На каждом поле битвы, где мне довелось побывать, я видел, как они стоят в сторонке и смотрят, что мы делаем.

– Они дружелюбные? – я полон скептицизма, но надо же хоть что-нибудь спросить. Ни о чем не спросить того, кто секунду назад признался тебе, что почти каждый день видит летающие тарелки, – вопиющая бестактность.

– Да. Они знают, что я их вижу. Несколько раз они даже спасли мне жизнь. Они нам сочувствуют и не хотят, чтобы мы гибли и убивали друг друга.

В моем мозгу проносится мысль, что можно написать отличный рассказ о мужчине, который видел так много зла, что захотел как-то упорядочить все это в своей голове и начал видеть пришельцев. Через минуту меня уже одолевают сомнения: а вдруг он и правда их видит, и только я со своим дурацким рационализмом не хочу ему верить? Впредь я поддакиваю, что бы Хасан ни сказал.

Но я здесь не ради пришельцев. И поэтому прошу:

– Расскажи мне что-нибудь о Саддаме.