– Вот Эйтр меня уважает, а ты, – гость хлопнул своего протеже по плечу, – дерзишь иногда.
– То есть как? – поднял голову Инвварсен. – Мой сын дерзит вам?
– Стоп, стоп, стоп, – промямлил маг и, указав на хозяина жирным пальцем, добавил: – Договорились же на ты тыкать.
– Извини, друг, забыл, – глава семьи тоже встал и, облокотившись на спинку кресла, пригрозил сыну кулаком. – Ух, если что!
– Вот-вот, – согласился «друг».
Он повелительно щёлкнул пальцами и педантично проследил, чтобы ближайший полный бокал, а именно бокал Альдарины, послушно промаршировал к нему в руку:
– А то пытается задурить мне ума моего палату. Ишь ты, чародей выискался, не по зубам, видите ли, моему носатому носу.
– Чушь получилась!
Все с удивлением таращились на Уин, снова позволившую себе вмешаться в беседу за столом без разрешения.
– Не понял… Дитя, разъясни.
Этчеверрия по кругу обошёл присутствующих, напряжённо переживавших момент, занял пустовавшее место и внимательно посмотрел на девочку, не привыкшую к такому пристальному интересу. Самая младшая из Ильсоров густо покраснела, но объяснилась с достоинством аристократки:
– Я хотела… ну… Лиас не может быть по зубам вашему носу. На носу зубов нет.
Она смущённо улыбнулась.
– А это как знать! – захохотал маг, и на глазах у всех благородный облик почтенного лица стал преобразовываться: тридцать две пластины прорезали старческую кожу и выглянули стройными рядами по сторонам носа.
– Ой! – вскрикнула от неожиданности Альдарина.
Испуганная хозяйка, возраст и внешний вид которой ещё давали повод любому, даже неуклюжему движению казаться кокетливым, выронила вилку и закрыла глаза руками. Пожилой шутник театрально поклонился, и его нос приобрёл привычные очертания.
– Лишь иллюзия, но она многое объясняет. Вот так-то, юная леди, не уподобляйтесь своему братишке. Да и что за слово такое словарное – «чушь»? – Этчеверрия покачал головой. – Вам, право, не к лицу. А то выйдете в свет и будете, как мальчуган этот мальчуковый, лепить всякие небылицы про молнии и колдовские сети. Я ещё понимаю, когда придумывают дети!.. – маг беспомощно пожал плечами.
И вот тут Инвварсен, сам того не желая, произнёс фразу, навеки изменившую жизнь семейства Ильсоров:
– Конечно, на правду не похоже.
– Правду? – взъярился подвыпивший Белый, который эти слова воспринял на свой счёт. – Что десятилетний недомерок сумел провернуть заклинание высшей сферы, да притом так, что мне, дотянувшему до полутора сотен циклов природы, и пощупать нечего? Или правда, что я ни на что не годен?
Судорожные попытки дворянина оправдаться ни к чему не привели – скорее раззадорили гостя.
– Ну, удружили, ребята, честь имею! – он кивнул сразу всем, резко отбросил бокал, со звоном разбившийся о стену, и при полном молчании Ильсоров (правда, у Уин радостно горели глаза) направился к выходу.
Лёд тишины разбил старший сын оплошавшего аристократа.
– Мастер, простите нас, – поспешно вмешался Эйтр. – Очевидно, насчёт магии Лиаса – это глупость, но если дело не в нём, а в артефакте?.. Может, народ не зря холм Ведьминым называет? И потом, с нами был тот мальчишка…
Волшебник, как вкопанный, остановился у двери. Последующие фразы он говорил не поворачиваясь, упёршись взглядом в дорогую картину, изображавшую то ли охоту, то ли рыбалку.
– И ты с ними… Ладно, собирайтесь, едем. И Каха зовите.
– Куда? – не понял Инвварсен.
