Волшебник прервал спутника жестом. Приятное расположение духа настраивало на оригинальный разговор:
– Ещё раз скажешь: «Что вы, господин маг», превращу в лягушку.
Хозяин поместья вышел сразу же, как только принявший всерьёз угрозу перепуганный лакей доложил о приезде именитого гостя.
Вид у слуги был вымученный, а улыбка – искусственной. Инвварс Ильсор протянул руку. Гость же, вместо того чтобы без затей поздороваться и пройти в дом, значительным голосом, чудесным образом отозвавшимся во всех уголках
дома, протрубил:
– Послушайте, милейший, переводится ли на человеческую речь чепуха, поведанная мне вашими слугами? Клянусь клятвой неба и великого круглого Круга, что подобные дела меня лишь отвлекают! Я, конечно, излечу молодого молодца в считанные минуты, не будь я главой Гильдии магов благословенного Гиоса, но, круглая клятва вам, как-то по-детски, несерьёзно это… Давайте посмотрим смотром хоромы ваши.
И маг сам пошёл вперёд, чуть ли не расталкивая приветствующих его хозяев.
Удостоив непродолжительным вниманием Эйта, спешно уложенного на просторную кровать в углу патриархальной, бедно прибранной комнаты, Этчеверрия погрузился в глубокий транс, а, чтобы окружающие не подумали, что он ленится, параллельно запустил одну из своих любимых иллюзий: светящиеся спиралевидные шарики. Выйдя из рабочего состояния, волшебник разошёлся не на шутку. Он объявил, что активной Ауры нет не только в спальной комнате, но и во всей округе. Следовательно, травма, полученная мальчишкой, совершенно обычна и не имеет ничего совместного с Ремеслом. Если же его наниматели в такой же мере богаты, в какой глупы, то он не возражает против чудачеств смертных. Оно и лучше: один момент – и готово!
Семья выслушала белую проповедь, стоя на внутренней позиции большинства молящихся, то есть не вникая в суть.
Альда толкнула мужа и прошептала:
– Может, представляется случай сэкономить деньги?
– Как – «сэкономить»? – насупился Инвварс. – Отказать и выпроводить из дома? Давно куриные перья не примеряла? Превратит ведь, не задумываясь! Молчи, женщина, лучше будет.
Говоря всё это так, чтобы необычный гость не услышал, оба беспрестанно улыбались и каждые десять секунд кивали головами.
Этчеверрию трудно было обмануть натянутой приветливостью. Он прекрасно понимал, о чём беседуют хозяева и на что они рассчитывают. Пора заканчивать с людскими сомнениями и браться за дело.
И вот тут началось…
«Момент», которым бравировал мастер, заставил себя ждать. Наступил вечер, а затем ночь. Работа не спорилась. Эйт по-прежнему не мог двигаться, не хромая. Под утро окончательно обессилевший маг признал поражение.
– Разве ничего нельзя сделать? – Инвварс Ильсор был расстроен, но старался спрашивать сухим, безразличным голосом.
– Ничего.
Этчеверрия оглянулся. В углу справа от него плакала Альда.
– А где ваш Ли? – спросил он.
– Ли! – окликнул сына Инвварс.
Молодой «леший» тут же появился – видимо, из соседней комнаты, располагавшейся за спиной гостя. Он загнанно улыбался, курчавые золотистые волосы сегодня не встречались с гребешком. «Практически живой страх», – сформулировал про себя гость. И на самом деле руки младшего Ильсора безостановочно исполняли какой-то редкий ритуальный танец с пуговицами халата.
– Ну, как себя чувствует молодой Белый? – ласково поинтересовался Этчеверрия.
– Так он всё-таки маг? – в голосе Альды предательски прописалась надежда.
