Я так и застыла, опершись на правую ладонь.
И только спустя пару минут поняла, что пожар какой-то неправильный. Языки пламени, охватившие мебель и другие стены, совершенно не касались меня своим жаром.
Медленно поднявшись, сделала шаг вперед. Полностью распахнула дверь, открывая обзор на пеленальный столик чуть поодаль от кроватки. Его белые бока уже покрыты копотью, а одна из ножек обуглена и едва держится.
Почему это место мне так знакомо?
Откуда оно взялось в арке испытаний?
Двинувшись дальше, пошла прямиком к расписной стене. На первый взгляд здесь никого не было, но что-то скребло в груди, требуя проверить, нет ли ребенка.
Добравшись до кровати, облегченно выдохнула. Пуста.
Взгляд прошелся по белым бортикам, не тронутым огнем. Пальцы сами по себе коснулись тонкой перекладины и пробежались в сторону, прощупывая какие-то неровности с внутренней стороны. Наклонившись, осмотрела крашеные детали. На одной из них золотым оттиском выведено имя: Габриэлла.
Испуганно выдохнув, отдернула руки, словно обжегшись. Отступила на шаг и обернулась.
— Папа! — вскрикнула, тут же зажав рот двумя ладонями.
С моего угла обзора открывался сущий кошмар!
Ровно на том месте, где я недавно стояла — у входа в комнату — пытался пробиться сюда мой молодой отец. С выражением неописуемого ужаса он молотил руками о невидимую преграду, перекрывающую дверной проход, и что-то кричал. Взгляд его был направлен мне за спину.
Крутанулась, вновь поворачиваясь лицом к кроватке.
— О господи!
Я попятилась, чувствуя, как по щекам бегут слезы.
В кроватке кричал ребенок, а сбоку, на полу, полыхало огнем тело женщины. Младенец сучил ножками, и с каждым движением маленьких ручонок во все стороны стремились волны пламени.
— Нет-нет-нет-нет! — только и могла повторять я, пока не ткнулась спиной во что-то и не сползла на пол.
Этого не может быть.
Если младенец — я, а пытается пробиться сюда папа, то безжизненное тело — это...
— Мама... Мамочка...
Я уже рыдала, не сдерживая эмоций.
Магия все же у меня была. С самого рождения. А то, что она натворила, заставило отца запечатать мой дар глубоко и надолго. И все те артефакты, попытки «разбудить» силу — на самом деле не что иное, как меры по удержанию огня в клетке.
Что ж, Габи... Ты совершенно точно не бездарна. Но как теперь жить с этим?
Смотреть на жуткую картину и дальше — выше моих сил. Я зажмурилась, молясь, чтобы поскорее все исчезло. Если испытание заключается именно в том, чтобы наблюдать трагедию семьи, пока экзаменаторам не надоест любоваться моим страданием, — к черту эту академию! Не нужен мне дар-убийца. Прожила восемнадцать лет без него и дальше как-нибудь справлюсь.
Но потом я поняла, что назад дороги нет. Разве смогу взглянуть в лицо папе? Не после открывшейся правды. И возвращаться во дворец теперь опасно. Вдруг воспоминания снесли напрочь все стены? Стоит только выйти за пределы комнаты, как стихия вырвется наружу и спалит пол-округи.
Мне нужно научиться держать огонь в узде, контролировать его силу. Чтобы больше никому не навредить. Если в академии помогут, я обязана там оказаться.
Едва подумала об этом, в лицо пахнуло морским бризом.
Распахнув глаза, пораженно уставилась на бескрайний океан, раскинувшийся впереди. Они что, решили всеми стихиями меня испытать? В огне не сгорела, так в воде потону? Не дождетесь! Я все выдержу. Уведенное в детской выбило дух, но не настолько, чтобы сдаваться.
