Соседи на даче как то поделились: «По огороду прошли и 10 штук с себя сняли!». Я то, конечно, сразу о своем опыте. На что все (а все – это человек 10 не меньше) в один голос заявили, что моя находка это чушь, они пробовали – не помогает. Да, они брызгают как мы – насквозь и несколько раз в день. Не помогает!
Как с общественностью спорить? Общественности много, я одна…
А помните выпуск журнала «Ералаш»: «Ну, кто же так рисует?!». Девочка рисует мелком на асфальте собаку. Появляются по очереди мальчики-близнецы, три девочки и говорят, что девочка не так рисует собаку. Перерисовывают уши и хвост собаке. Девочка плачет. Затем появляется мужчина в разноцветных очках и говорит, что у собаки не такие зубы. В итоге, вместо собаки получается крокодил, который превращается в настоящего крокодила…
И напоследок две истории из жизни известных людей (хотя историй этих намного больше!)
Ван Гог при жизни не продал ни одной картины. Однажды при ликвидации какого-то кафе Ван Гогу разрешили устроить там выставку-продажу. Ни на одну не нашлось покупателя. В итоге многие полотна Ван Гога были попросту выброшены или отданы тем, кто хотел писать на них новые картины. Сегодня же шедевры мастера висят в самых видных музеях, за ними охотятся на аукционах, их воруют для частных коллекций и никто уже не сомневается в его гениальности…
За свою недолгую литературную карьеру Китс (английский поэт) не услышал ни слова похвалы от серьезных критиков, которые формировали общественное мнение. Наоборот, если и выходили статьи, посвященные его стихам, то только разгромные. Китс умер очень молодым – в возрасте 25 лет, а вскоре после его смерти вышла свет книга его стихов, которые получили такую популярность у читателей, что критикам оставалось лишь посмертно признать его гением.
Хорошо, когда посмертно общественность, наконец, видит ценность чьих-то творений. А бывает, не увидит никогда. И что же теперь, не творить?
Твое мнение – для кого оно важнее?
***
– Здравствуйте, уважаемые мамы! К сожалению, я вас собрала для того, чтобы сообщить неприятную новость: наш детский сад расформировывают. В связи с грядущей реконструкцией. Не могли раньше сказать. Нам самим неделю назад сообщили. Предоставляем места в ближайшем районе. Далеко? Ваши проблемы. Помочь ничем не могу – ищите сады сами.
У нее взгляд – убитый горем. Всегда. Не злобный, не агрессивный, а грустно – убитый. Сколько было ситуаций – помочь действительно не торопилась. А ведь могла бы… Вот заведующая прошлым детским садиком – сама перевела ребенка из одного сада, в другой, чем очень облегчила жизнь! Значит, могут!
Лика все же пошла к заведующей на прием. Она попробует объяснить ситуацию, лично попросить, поговорить по-человечески. Но, у работников свои проблемы. Родители уже достали – нужно решить уйму вопросов в срочном порядке, распределить персонал, вывезти имущество, согласовать все бумаги, а тут еще и родители.
– Ну, не могу я вам помочь, не могу!
И Лика уходит восвояси.
Как же теперь быть с работой. Куда мне деть ребенка? Возить в садик в другом районе – на работу совсем времени не останется. Может, стоит, оповестить все инстанции? Если заведующая не умеет помочь, то у администрации должно быть больше полномочий? Все-таки, многодетная семья…
Пишет письма в администрацию. Она не жалуется, никого не обвиняет. Она просит помочь.
А потом ее вызывает заведующая. И вместе с еще одной садиковской теткой они громко хают горе – мамашу. Это такой хит сезона – нападать на героиню сразу по – нескольку. Как буд-то одному добить не получится.
