У нас есть только один способ компромисса, выработанный историческим творчеством народа. Это – соборность. То есть приведение всех к общему согласию и действие в этом согласии, как в общине. Община, по сути, матрица русских соборов.
Однако еще за двести лет до первого соборного представительства народа московиты победили в усобице и подчинили себе Русь, исключительно потому что опирались на «татар». То же можно сказать о войне начала XX века. Большевики победили исключительно потому, что опирались на боевую мощную интернациональную организацию социалистов, умело выделявшую и пестовавшую лидеров, тиранов и трибунов революционного времени, имевшую, кстати, бесспорную поддержку иностранных финансов.
Всякий идеологический «наезд» имеет под собой тривиальную цель грабежа, что история разграбления России в XX веке ярко подтверждает.
Договор славянских князей с Рюриком, и татарское иго, и польское иго, и реформы Петра, установившие мягкое немецкое иго, и действия революционеров, приведшие к интернациональному игу, – все это черты одного и того же способа выживания русского народа – выживания, которое, по сути, является его победным шествием по истории. Способ этот состоит в смирении. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю (Мф. 5, 5). Русский народ приобрел 1/6 Земли. Гордыня атеизма влечет за собой растрату этого состояния.
Варяги пришли на Русь в IX веке, потому что русские племена не могли решить вопросы власти самостоятельно, а высокий уровень развития требовал объединения народа, прежде всего в военных задачах. Такой эффект дало привлечение варягов, которые были немногочисленны, подчинялись одному князю – Рюрику. Они создали аристократию, которая способна была действовать совместно. Этот замысел древних русских политиков удался. К сожалению, нам неизвестны их имена. Но, безымянные, они смогли обуздать своевольную природу людей, ожесточенных противостоянием братских родов, и направить силы нации в русло здравомыслия и развития. Варяги стали той скрепой, которая удерживала Русь от масштабной гражданской войны, несмотря на то, что противостояние князей, нередко переходившее в серьезные схватки и короткие войны, продолжалось практически постоянно. Но это было противостояние в новой аристократии, противостояние, ожесточение которого еще не имело влияния мстительной памяти, уходящей в глубину веков. Что, вероятно, а это легко предположить, присутствовало в отношениях прежней, славянской, аристократии.
Следует отметить, что такой характер отношений в элите русского народа не был каким-то особым национальным изъяном русских. То же самое было и в среде варягов, непрерывно воевавших друг с другом. Согласно историческим свидетельствам, Рюрик согласился на княжение в Новгороде именно в силу того, что его соплеменники выталкивали его из своей среды. То есть ему княжение на Руси было спасением от единоплеменников, так как позволяло благополучно «унести ноги». Ту же картину можно наблюдать у всех народов, проходивших непростой путь централизации национальной власти.
Род Рюриковичей со временем разросся. И это повлекло новые проблемы управления. И в среде князей Рюриковичей, как в свое время и в среде славянских князей, за века схваток за столы княжения, накопился пласт вековой ненависти, личных и родовых счетов, возобновилась культура непримиримой борьбы за власть в мелких и больших княжествах. Русские, что совершенно очевидно, увязали в решении этой проблемы, хотя бы по причине отвлечения сил на непрерывную борьбу со степью.
