– Да ну? – перебил его Лиам.
– …и очаровательной принцессой Шиповничек Авонделльской. Этот союз навеки соединит два королевства. Теперь все, что принадлежит Авонделлу, принадлежит и Эринтии; а все, что принадлежит Эринтии, принадлежит и Авонделлу…
Родители Лиама так и запрыгали в креслах.
– Согласна ли ты, Шиповничек, взять в мужья принца Лиама?
– Да! – с широкой гнусной улыбкой ответила Шиповничек.
– А ты, Лиам, согласен взять в жены принцессу Шиповничек?
Лиам посмотрел за спину Архижрецу, на Эллу, Фредерика, Дункана и Густава. Они стояли на коленях, закованные в цепи, и стражники держали у них над головами алебарды. Дольше всего Лиам смотрел на Эллу.
– Ты же знаешь, я бешеная! – прошептала Шиповничек. – Попробуй только скажи «нет» – и что я тогда сделаю с твоими дружками, как ты думаешь? Дай волю воображению!
Лиам смерил ее презрительным взглядом. И набрал побольше воздуху.
– Да, – сказал он.
– Объявляю вас мужем и женой! – бодро воскликнул Архижрец.
У Эллы было такое чувство, словно у нее вырвали сердце.
6. У настоящего героя в хозяйстве есть на что посмотреть
Только злодеи жаждут сокровищ, героям они ни к чему. Если это, конечно, не какая-нибудь обалденная пряжка для ремня – тогда
кто же устоит?!
«Как стать героем: сто прыжков к успеху»
– Расступитесь, эринтийцы! Дорогу новой принцессе!
Принцесса Шиповничек, на седьмом небе от счастья, вошла в окованные бронзой парадные двери дворца, принадлежавшего ее молодому мужу; завидев ее, разбегались и слуги, и аристократы. Шиповничек алчно потирала руки, изучая коленопреклоненных лакеев, бесценные вазы и усеянные самоцветами канделябры, которые окружали ее в пышном вестибюле дворца.
– Мой новый дом вдали от дома, – проворковала она.
«Первый из многих», – добавила она мысленно.
По широкой мраморной лестнице навстречу невестке спешили правители Эринтии – король Гарет с королевой Гертрудой.
– Добро пожаловать! Добро пожаловать! – гулко воскликнул король Гарет. – Добро пожаловать в нашу семью!
– Мы ждали этого дня с тех самых пор, как нашему Лиаму было три годика! – подхватила королева Гертруда.
Гарет и Гертруда, как и большинство эринтийцев, были заинтересованы в союзе Лиама с принцессой Шиповничек в основном из-за колоссальных богатств Авонделла, и сама Шиповничек прекрасно это понимала. И была готова ручаться, что королевская чета пойдет на все, лишь бы угодить ей.
– Ах, я так счастлива! – В голосе Шиповничек было сильно переложено сахару. – Только, папочка… Можно, я буду звать тебя папочкой?
– Конечно, милая! – ответил король Гарет.
– Папочка, к сожалению, здесь непростительно грязно, и мои изумрудные туфельки все запылились! – заявила Шиповничек. – Будь лапочкой, сделай что-нибудь! – Она приподняла ножку и показала изящную туфельку, чистую, как зеркало.
– Какой ужас, это недопустимо! Приношу свои извинения, – смутился король Гарет. И махнул рукой слуге: – Эй, лакей, подойди и…
– Ах, папочка! – воскликнула Шиповничек. – Сам видишь, какие это дорогие и редкие туфельки! Не могу же я доверить их простому лакею!
Гарет только сглотнул. И посмотрел на Гертруду, которая с жаром закивала. Гарет кашлянул и склонился над ножкой Шиповничек. И подул ей на туфельку.
– Ну вот, – сказал король. – Гораздо лучше.
Он уже хотел встать, но тут Шиповничек положила ему руку на плечо и толкнула обратно:
– Еще нет, папочка! Они все в пыли!
Король Гарет все дул и дул на изумрудные туфельки принцессы Шиповничек, щеки у него раздувались, словно жабры у рыбы-луны, густые усы трепетали, словно стяг на ветру. Королева Гертруда запаниковала, присела рядом с мужем и начала полировать вторую туфельку кружевными оборками своего парадного платья.
