– Видите ли, моя задница настолько таинственна, что кому попало я её консультировать не позволяю. Вы закончили завтрак?
Ну что еще она могла ответить? Разумеется, Алита согласилась. Откуда ей было знать, что он затащит её в покинутый кабинет господина Гультрехта и подвергнет зверскому постепенному исчезновению в зыбучих песках?
К чести господина Фицхерберта стоит заметить, что зыбучие пески он тоже не планировал. Всё, чего он хотел, это понаблюдать за доктором Ульцер в естественной среде. У докторов Рабиуса и Домани была до отвращения безупречная репутация. По крайней мере, на первый взгляд. Более глубоким анализом всё ещё занимался Тайный отдел. А вот доктор Ульцер оставалась тёмной лошадкой, водящей к тому же дружбу с не самыми законопослушными, но ни разу на этом не пойманными Хопскотчами. Если Ульцер причастна к исчезновениям, она так или иначе себя выдаст, если же нет, у Дервина будет ещё одно врачебное мнение обо всем происходящем. С какой стороны ни взгляни, сделка выгодная.
Алите, к сожалению, не сообщили, что ее погружение в пол является частью выгодной сделки и вообще идет на пользу городу, а потому она с каждой минутой начинала все больше и больше оправдывать свою фамилию.
– Напомните, почему я вообще подумала, что открывать неизвестным лицам дверь рано утром это хорошая идея? Разве о таком детей не предупреждают в раннем детстве? Не садись в машину к незнакомому дяденьке, не бери конфеты у чужих людей, не открывай чужим двери. Надо было сделать вид, что меня нет дома.
Она уже погрузилась в пол по пояс и теперь сосредоточенно болтала ногами, пытаясь понять, куда вот-вот провалится. Рядом, скрестив руки на груди, невозмутимо засасывался в зыбучие пески пола Дервин Фицхерберт.
– Видимо, вы вспомнили, как в детстве вам говорили, что ложь это очень-очень плохо.
– Ничего подобного, – фыркнула она. – Отец всегда говорил, что немножко соврать бывает очень даже полезно.
Дервин бросил на девушку одобрительный взгляд. Надо же, даже в других мирах есть представление о правильном воспитании. С другой стороны, теперь становится понятно, откуда взялось это маленькое рыжее чудовище и кто потакал её чудовищности.
– Как думаете, куда... куда мы попадем? – неожиданно для неё самой вырвался вопрос, и она враз превратилась из язвительной несносной нахалки в испуганную женщину перед лицом неизвестности. С последней Дервину было неуютно: он с детства плохо представлял, как реагировать на проявления женских эмоций, а потому сказал нечто вроде: «Ну вам-то не привыкать проваливаться невесть куда».
– Ну, знаете ли, – фыркнула Алита. – Возможно у вас привычка и вырабатывается за один раз. А я более традиционно устроена, – и она, гордо задрав нос, отвернулась. Ну, по крайней мере, сделала попытку, поскольку не так-то просто отвернуться, когда наполовину болтаешься невесть где, а оставшаяся половина, коей осталось-то не так уж много, торчит над полом в кабинете пропавшего ученого.
Фицхерберт понял, что перегнул палку и в неуклюжей попытке извиниться поймал её ладонь и осторожно сжал.
– Независимо от того, куда мы вот-вот попадём, я приложу все усилия, чтобы вернуть нас домой. Я вас не брошу. На сей раз вы не одна, – серьезно заверил Алиту он.
Предыдущее неожиданное магическое путешествие в памяти доктора Ульцер было неразрывно связано с довольно неприятным опытом покушения на её собственную жизнь. Не то чтобы Алита была очень уж мелочной, но жизнь была ей дорога как память о прожитых годах, в большинстве своём потраченных на интенсивную учёбу и работу, что удручало.
