Читать онлайн Алана Алдар, Мию Логинова - Как приручить дракона, или Жена из другого мира

Айварс Ормар, князь Уараса

Ферн, святилище Темного Бога

— Мне нужна сделка!

— С Ферном? — темные, почти черные губы фернийского жреца расплылась в улыбке. В его глазах фиолетовым огнем горело пламя азарта. — Ты спутал нас с Фейри, князь?

Под насмешливым тоном, я прижал к груди тело Лилианы. Грудь ее не вздымалась, глаза закатились и теперь на меня смотрели пугающе пустые белки с яркими красными пятнами — следами лопнувших сосудов. Я чувствовал себя бессильным, таким же жалким и маленьким, каким был когда-то, придя вот так к матери со своим первым другом на руках. Глупый щенок где-то наелся отравы и я до сих пор помнил, как ощущал телом его предсмертные судороги. Лилиана не оставила мне даже этой памяти. Только обвисшее пыльной тканью тело.

Пустое.

От этой мысли пустым казалось все. Мир, жизнь.

Ничто не имело теперь смысла.

Вот он мой смысл.

— Фейри не воскрешают из мертвых, — сухо ответил я жрецу, желая задушить его. Если бы можно, я бы выплеснул на него весь свой гнев, заставил бы землю сплестись корнями вокруг его ног и ломать кости за непочтение к Князю Уараса. Но я не мог.

Глупо калечить того, от кого ждёшь услугу.

— Фернаны тоже. Это под силу только Богам. Ты готов просить у Бога, гордый князь драконов?

Его черные губы дрогнули в презрительной усмешке. Как черный разлом между моей прошлой и нынешней жизнью. Если ради спасения Лилианы мне нужно встать на колени перед алтарем Фирса, я склонюсь. Я сделаю все, что угодно, лишь бы она жила. Нет такой цены, которую я бы не уплатил.

Я кивнул.

Ферн довольно прищурился.

— Оставь свою невесту здесь.

Я прижал безжизненное тело ещё крепче к груди, не желая отпускать ее. Понимал, что истинной уже нет рядом, но казалось, пока держу ее, любимая не уйдет. Не оставит меня одного.

— С ней нельзя.

Категоричный тон вызвал в груди новую вспышку злости.

Я запомню тебя, жрец. И вернусь. Ты умрёшь. Обязательно умрёшь от моей руки.

Я бережно опустил Лилиану на скамью храма. Ее белое платье испачкалась и теперь некрасиво свисало обрывком ткани до пола. Как саван.

Бледная кожа, посиневшие губы… Жизнь ушла из ее тела, но я отчего-то не чувствовал смерти. Истинность молчала. Как будто моя красивая, смелая девочка ещё жива. Как будто это дурной розыгрыш моего идиота-брата. Или несмешная шутка Эрика.

— Время идёт, князь. Если душа перейдет Озеро, то даже Боги не вернут ее назад.

Я с трудом отвёл взгляд от тела своей мертвой невесты и подошёл к ферну.

— Куда мне идти?

Никогда не был в храме Фирса раньше. Последний его алтарь в Уарасе разрушили и засыпали землёй больше трехсот лет назад. Я тогда ещё не родился.

Мы стояли у выложенного камнем круга жертвенника. Чаша, похожая на купель, с каменным дном, блестела черно-бордовой жидкостью. Со стороны походило на кровь.

— Встань в чашу, князь.

Я молча повиновался, не снимая сапог. Я не сын этого бога и не собираюсь выказывать почтения разуваясь.

Ферн фыркнул. Подошёл ближе, коснулся руками камней у алтаря, земля подо мной дрогнула, и я полетел вниз.

Инстинкты ревели, пытаясь пробудить дракона, но обернуться я не мог. Зверь глухо ворочался внутри, как будто связанный магической сетью. Я летел вниз в абсолютной тьме, ничего не разбирая, кроме размазанных от скорости пятен теней.

В какой-то момент мой полет замедлился сам собой. На твердые камни я опустился мягко, встретив подошвами шершавую поверхность. У мысков ботинок плескалось фиолетовое озеро. На мутной поверхности появлялись и исчезали уродливые очертания лиц.

— Не упокоенные души, — глубокий, низкий голос напал на меня сзади, как бесчестный противник. Тело сковало холодом, потом жаром. Я резко обернулся. — Те, кто не могут простить себя за содеянное при жизни. И те, кто не заслужил перед смертью прощения своих жертв. Здравствуй, сын мой.

Высокий, худощавый, с лицом молодым настолько, что годился бы мне в младшие братья, бог плутов, воров и мертвых душ стоял передо мной как обычный человек. Странного кроя черный костюм, распахнутый пиджак на голое тело.

— Я не твой сын, Фирс. Драконы дети Рангуна.

— Потому что ты в это веришь? — мое непочтение его как будто даже забавляло. Он подошёл ближе, сел на большой валун и опустил руку в озеро. Несколько лиц с ужасом отпрянули, вода у длинных пальцев посветлела до голубизны. — Тот факт, что ты считаешь себя внуком начальника королевской стражи Исландора не заставит кровь дома Ша Нордика вытечь из твоего тела, Айварс, а твоя настоящая бабка не перестала ею быть, как бы сильно этого сама не желала. Можно отречься от родителей, но перестать быть их сыном нельзя.

По мышцам прошла какая-то странная дрожь. Как будто меня в самом деле проткнули этими словами и теперь кровь, о которой говорил Фирс, бежала быстрее, стараясь покинуть тело.

— Что ты хочешь этим сказать?!

— Только то, что ты очень плохо знаешь свою родословную, сын мой. — Фирс улыбнулся, грустно и как-будто устало. Как улыбался мне отец в последние годы своей жизни, зная, что оставляет за главного и взваливает на мои, тогда ещё совсем ещё некрепкие плечи все тяготы правления огромной страной. — Впрочем, этот грех присущ всем драконам. Не тебе одному платить по этим счетам.

— Наш отец Рангун!

— Но в горький час ты пришел ко мне, — я ожидал увидеть усмешку. Такую, какой одарил меня жрец, но Фирс смотрел спокойно, без язвительной колкости, без ехидства и торжества. Как отец смотрел!

Я молчал. Ответить было нечего.

— Я хочу вернуть свою истинную.

— Вернуть, значит? — уточнил он, вырисовывая руны на воде. — Откуда?

— Она умерла. Ты прекрасно знаешь. Я хочу избавить ее от проклятия. И вернуть назад.

— Ещё не умерла, — поправил он. — Значит, ты хочешь вернуть назад в Трехлунный свою истинную и избавить ее от проклятия, — зачем-то повторил Фирс. — Я все верно услышал, сын мой? Этого жаждут твоя душа и сердце?

Я кивнул. Зачем лишние слова.

— Что ж… хоть вы и оказались крайне неблагодарными детьми, я не желаю вам зла. Ни тебе, никому из рода крылатых. Так что, пожалуй, исполню твою просьбу.

Я нахмурился. Вот так просто?

Постоянные упрёки и намеки очень меня беспокоили, но то, что жизнь Лилианы на волоске волновало куда больше и мозг отказывался думать о чем-то ещё. Остальное может подождать. Драконы, дом Ша Нордика… все это сейчас совсем не так важно, как спасение моей девочки.

— Но… тебе придется сделать кое-что и для меня, сын.

— Какой платы ты хочешь?

— Никакой, Айварс. Разве отец берет с сына оплату за помощь? Я не мой брат, знаешь ли. Это даже как-то обидно слышать.

— Тогда чего ты хочешь?

— Того же, что и любой родитель. Хочу, чтобы ты вернулся ко мне. Чтобы в Уарасе снова появились мои храмы. Чтобы мои дети вспомнили, чья это земля. И кто им эту землю дал. Отреклись от света, сын мой. Ты пришел в этот мир с моего благословения. Я готов простить тебе измену, если ты вернёшься к истокам. Ты дитя хаоса и тьмы. Отреклись от лжи и я исполню твое желание.

— Я не могу этого сделать! — из груди вырвался рык злости и отчаяния. Фирс просил невозможного! Предать веру и Бога, которому мой народ поклонялся больше трехсот лет? Вернуть храмы тьмы на землю света?

— Ты же князь, а не куриный помет, Айварс.

— Да меня линчуют мои же ратники!

Он снова улыбнулся. Тепло и понимающе:

— Иногда ради любви к женщине приходится встать против всего мира. Вопрос только в том, достаточно ли сильна твоя любовь? За свою я отдал все. — Он махнул рукой подзывая к озеру. В посветлевшей воде нам улыбалась невероятной красоты молодая девушка. Светловолосая и светлоглазая. Ее лицо излучало такой свет и столько любви, что я зажмурился. — За одну только ночь с ней я лишился мира, любви своих детей, крыльев. Стал изгоем и врагом для тех, кого создал и растил, как нежные розы в небесных садах. Жалею ли я?

Я снова открыл глаза. Образ в воде пропал. Остались только я и Фирс. Я видел в его глазах тоску, боль и одиночество. Но точно не сожаление.

— Она твоя сестра! И ваш союз проклят!

— Потому что ты так думаешь? — снова повторил он. — Все не то, чем кажется и у каждого всегда своя правда, Айварс.

Фирс вытащил руку из озера. В зажатом кулаке каким-то чудом оказался совершенно сухой песок. Он тонкой струйкой тек сквозь загорелые пальцы бога подземного мира и возвращался на дно. К истокам. К тому, куда звал меня Фирс. Если не лгал, конечно. Он же бог мошенников и плутов.

— Время идёт, сын мой. Любовь это выбор. Всегда. Ты мужчина. Ты создан защищать свою женщину. Даже когда против нее встанет твой брат, твой сын, твои отец и мать. Ты должен беречь свет, который вверили тебе боги. Потому что без света мы все ничто. Даже тьма без света не существует. Так что? Песок почти закончился.

Я сжал кулаки, ощущая себя в ловушке.

Я не мог пойти на его условия, но… и потерять Лилиану не мог.

— Согласен!

Фирс разжал ладонь и песчинки забарабанили по воде моим приговором.

— Рад твоему возвращению, сын. А теперь ступай наверх, к живым. Здесь тебе не место. Когда ты доберешься к свету, уже не будешь прежним. Ты снова станешь тем, кем рожден. Сыном хаоса и защитником света. И получишь награду. Твое желание будет исполнено. Иди к своей истинной и береги её. Помни, ты сам этого хотел.

Я поднял голову. Едва различимая звезда сияла далеко над нашими головами.

— Как я туда доберусь? Я не могу обернуться драконом!

— Правильно. Не можешь. Потому что ты пытался обернуться тем, кем не являешься. Думаю, тебе нужно попробовать ещё раз. И захотеть быть не драконом, а собой. Если твоя душа в самом деле готова отречься от света и лжи, то все получится. Прощай, сын. Назовешь дочь Балора. Она будет обладать силой видеть истинную суть вещей. И показывать правду людям. Даже тем, кто слеп в своем невежестве.

Фирс исчез, а я стоял задрав голову, не представляя, как попасть наверх. Дракон внутри не отзывался. Светлое пятно далеко вверху растекалось смазанным, размытым контуром.

Но там меня ждала Лилиана.

Если проклятый бог не соврал, то душа вернулась в ее тело. А значит я тоже должен вернуться. Даже если придется стать кем-то, кем по словам Фирса являюсь на самом деле.

Что бы это не значило.

Я вновь попытался запустить оборот, призвав своего зверя. Прислушался к себе, опустив ментальные щиты. Будучи князем я носил их постоянно. Настолько привык защищать разум и прятать свои истинные мысли и эмоции, что уже сам верил в собственную холодность и бесчувственность.

Теперь, оставшись оголенным, мой разум горел болью потери и сквозь этот пожар, едва различимо проступал женский шепот. Лилиана звала меня. Испуганные всхлипы терзали душу. Я сжал в бессилии кулаки.

— Я ОТРЕКАЮСЬ! СЛЫШИШЬ?! ОТРЕКАЮСЬ ОТ СВЕТА!

Стены пещеры разнесли мое отчаяние и злость над водой гладью.

Кости опалило болью, как в первый оборот. Кожа треснула сначала на руках, потом на скулах.

Я ощущал как кровь струйкой стекает по шее, отчётливо слышал треск порванных жил. Хрипя, рухнул на четвереньки, склонив голову, но увидел не скорченные в агонии пальцы, а черно-сизые кости и клубящуюся вокруг них тьму. Плотные сгустки магии сплетались вокруг костяного каркаса, будто наращивая на него мышечный скелет.