– Твоя мама не верит во все это. Ее мир ограничен. Но ты знаешь: мир больше, чем то, что мы видим, – бабушка прикладывает ладонь к моей щеке. – Береги себя и держись подальше от тигров. Тигры – очень плохие.
– Я знаю. Я буду держаться подальше. Тигры едят людей. Это был просто…
Она качает головой.
– Не доверяй им, хорошо? Они хитры, но ты не слушай их лживые речи. Помни это.
– Ага, я помню твои истории.
– Да-да, истории. Но возможно… – она делает шаг назад и наклоняет голову, словно принимая какое-то решение. В ее голосе появляются незнакомые мне нотки. – Возможно, есть и другие истории, кроме тех, которые я рассказывала.
Я отодвигаю тарелки и разделочную доску и забираюсь на кухонную стойку, так что теперь сижу напротив нее, обратившись в слух. Я уже и не помню, когда она в последний раз рассказывала нам новую историю.
– Например?
– Тигры ищут меня, – говорит она, в раздумьях проводя рукой по моей руке. – Я украла кое-что, что принадлежит им, – давным-давно, когда была маленькой, как ты, и теперь они хотят вернуть это.
– Постой, что? Это история про тебя?
– Только это не сказка. Тигры реальны.
Я откидываюсь назад. Она никогда раньше не рассказывала истории про себя, а красть у тигров – это странно. Еще вчера я бы, наверное, не поверила ее словам. Скорее всего, решила бы, что она все это выдумала, потому что такого не может быть на самом деле.
Так же, как и тигров, которые появляются и исчезают среди бела дня.
И все же.
Я дергаю себя за одну из своих косичек.
– Что ты украла?
Если эта история действительно реальна, то, может, и тигр тоже. Может, именно поэтому он и появился. Но за чем таким важным тигры охотятся по всему миру? И каково это, украсть что-то у тигров? Для этого надо быть очень сильной и бесстрашной…
Она хмурится.
– Неважно, малышка. Опасно задавать слишком много вопросов.
– Но…
Дверь с шумом отворяется, и мама, пыхтя и отдуваясь, швыряет на пол два чемодана.
– Никаких но, – шикает на меня бабушка. – Не будем говорить об этом.
Мама поправляет очки на носу и переводит дыхание.
– Говорить о чем?
Бабушка взглядом говорит мне тс-с, и я молчу.
Мама моргает.
– Никто из вас не хочет ничего мне сказать?
– Нет, я воздержусь, – самым невинным и елейным голосом говорит бабушка.
Мама наклоняет голову.
– Ты… воздержишься? От чего? Чтобы сказать мне?
Бабушка улыбается и кивает.
– Воздержусь.
Мама переводит взгляд с бабушки на меня и обратно, и я пожимаю плечами, словно ничего не знаю.
Маме, похоже, хочется спросить что-то еще, но она только вздыхает.
– Ладно, хорошо, пойду за другими вещами. Лили, не сиди на кухонной стойке, – говорит она, прежде чем выйти на лестницу.
Я соскальзываю со стойки, но, как только мама уходит, поворачиваюсь к бабушке.
– Что ты взяла? И зачем? И что случилось?
Бабушка вручает мне стопку тарелок.
– Довольно об этом. Сейчас ты накрываешь на стол. Коса тебя оберегает. Не подпускает тигров.
Она отворачивается и продолжает резать овощи.
Обычно, когда мы устраиваем коса, она украдкой дает мне кусочек чего-нибудь вкусного, подмигивая и шепча: «Ешь быстрее, пока духи не заметили».
Но сегодня все иначе. Она не предлагает, а я не прошу. Я делаю то, что мне велено, и накрываю на стол, размышляя о тиграх, и похитителях, и бабушкиных историях.
Ведь бабушка всегда рассказывала нам о невероятных вещах, и сейчас я думаю: «А вдруг все это правда?»
