У
меня хорошая зрительная память. В детстве я часто запоминала узоры с первого
раза и потом могла их по памяти воспроизвести. Мать всегда ругала меня, когда я
в автобусе или в очереди начинала разглядывать чужую одежду. «Не пялься, Алька,
неприлично!»
Вчера
я лишь мельком оглядела площадь, к тому же была очень напугана и спешила. И все
же…
Ночью
я видела в свете луны скульптуру мужчины. Мужественный лик со слепыми глазами
смотрел куда-то поверх крыш, а за спиной статуи развевался каменный плащ. А
сейчас на месте мужчины стояла женщина, воздевающая хрупкие руки вверх. Но не могла
же я перепутать площади. Все то же, что и вчера – дома, сам фонтан, улицы…
Я
подошла к фонтану и подставила руку под струю ледяной воды. Ну надо же! В этом
мире даже статуи меняются. Что еще есть необычное? И это помимо магов, ведьм и привидений?
—
Ты тоже заметила? — раздался за моей спиной мужской голос, и две тяжелые руки
легли мне на плечи.
Я
вздрогнула и резко развернулась, выкручиваясь из чужих рук. Отшатнулась и
застыла, как муха в янтаре.
Мужчина
был высок и красив. Именно слово «красив» приходило мне на ум, хотя, возможно,
грубоватые черты лица с длинным носом и острым подбородком и не должны
ассоциироваться с красотой. Однако лицо незнакомца дышало такой мужественностью
и властностью, что я невольно ощутила перед ним трепет. А больше всего меня
поразили его глаза, горящие глубокой, почти прозрачной голубизной. В них было
что-то магическое, чарующее и гипнотизирующее.
Незнакомец
раздвинул губы в улыбке — насмешливой и понимающей, а рукой в кожаной перчатке
натянул поглубже капюшон серебристого плаща — словно пытался скрыть от
любопытных взглядов прохожих ярко пламенеющие рыжиной волосы.
—
Что я заметила? — постаравшись взять себя в руки, спросила я.
—
Статую, — пояснил мужчина, не отрывая от меня внимательного взгляда.
—
Ну да, раньше была скульптура мужчины, а сейчас женщины, — пожала я плечами.
Он
хочет меня подловить на том, что я не знаю реалий этого мира? Ну нет, я не
дура. Могу сделать вид, что я тут местная. Главное, чтобы не потребовал
рассказать что-нибудь из географии или истории.
—
Я впервые тебя вижу, — подтверждая мои догадки, заявил мужчина.
—
И я вас тоже, господин хороший, — сказала я, задирая подбородок. — И вам не
говорили, что приставать к девушкам на улице неприлично?
Я
сама не понимала, что несу. Почувствовала, как мои щеки загораются под
насмешливым взглядом незнакомца. Этот взгляд без всякого стеснения бродил по
моему лицу, по плащу, по корзинке в руках.
—
А если «господина хорошего» какая-нибудь девушка заинтересовала?
Незнакомец
сделал акцент на последнем слове. Я увидела, что он еле сдерживается, чтобы не
рассмеяться. Подрагивают уголки красивых губ, а изящные длинные брови
выгибаются в дуги на высоком лбу. Он надо мной смеется? Я что-то сделала не так?
Это заставило меня еще больше покраснеть, но уже от гнева.
—
Зато никакую девушку не заинтересует уличный приставала, — процедила я.
И
тут незнакомец не выдержал и засмеялся, закрывая рукой трясущийся подбородок и
губы. Но сквозь пальцы в серой перчатке я видела горящие безудержным весельем
глаза с магическим светом.
—
Да вы сумасшедший, — пробормотала я, кусая с досадой губы и ринулась прочь от
странного мужчины.
—
Еще встретимся, ведьма, — хлестнул меня по спине его голос.
Я
вздрогнула и прибавила шаг, переходя уже почти на бег. Он разоблачил меня! Как
понял, что я ведьма? Волос не видно, одежда местная. Да и никто, кроме него, не
сказал мне ничего. В худшем случае, прохожие окидывали меня спокойным взглядом
и отворачивались. А тут и руки сразу распускает, и обращается фамильярно. Да
что он о себе возомнил? Нахал! Как есть нахал!
