Как стать богатым и здоровым - страница 10
Когда не хочется жить, когда все валится из рук, когда жизнь не представляет смысла, когда нет выхода и кажется, что все кончено.
Но поверьте, это не конец, все только начинается.
Тяжелая черепно-мозговая травма. Очень значимое, поворотное событие в моей жизни.
Ее характеристики на основе личного примера. Путь реабилитации и ее особенности.
Я исключу, как уже говорил, теорию дыхания и практический анализ, дабы не повторяться.
По мере изложения, я буду давать комментарии, каким образом данная информация поможет нам достичь наших целей.
Для общего понимания тяжести потери, предоставлю вашему вниманию подробную информацию.
Как я уже неоднократно писал, мой диагноз обозначался так – тяжелая открытая черепно-мозговая травма.
В этом месте книги я не только еще раз повторю официальные данные, но и сделаю несколько очень важных выводов.
Расскажу об определяющем значении для будущей жизни всех тягот и невзгод, которые легли на мои детские плечи.
Имела место быть критическая ситуация. 21 день в глубокой коме. Первые две недели – на искусственном дыхании. Врачи не решаются прогнозировать будущее. Крайне тяжелое состояние.
Но жизнь продолжается.
30 дней продолжалось кормление через зонд. Позже поднялась небольшая температура и проявились первые признаки сознания. Очень медленно открыл один глаз, потом другой. Закрыл.
Это событие происходило в течение определенного времени, не сразу. Первые 20 дней не откладываются в памяти, как ребенок, не помнящий себя в первые годы жизни.
«Один случай из тысячи, такого не бывает, что ты выжил», – говорили так. Первые дни сознательного существования сопровождались болевым шоком в виде крика на протяжении недели.
Позже, находясь в прострации, не понимая еще и не осознавая, что со мной, учусь говорить, начиная буквально с произношения отдельных звуков.
Чудом слуховой и зрительный нерв остались невредимы, вопреки всему. потому, что теменная область отвечает и за зрение, и за слух. При функциональном обследовании установлено – ребенок и видит, и слышит.
Далее, намного позже, все-таки удалось восстановить функции зрения и разговора. Для этого потребовался значительный период времени и интенсивной работы. И это долгими месяцами продолжалась такая работа. Я смог натренировать речевую функцию до нормы. Намного позже – неудачные попытки сесть, привести в движение правую руку и ногу.
Вся правая часть тела была парализована.
Далее поднятие в вертикальное положение на подъемном столе – болевой и психический шок, сопровождающийся криком и сопротивлением. Данные события так же не остались в памяти, слишком мал был штрих сознательного состояния. Намного позже благодаря неистовому труду появилась возможность сесть, идти, что-то говорить.
Даже по прошествии немалого времени очень трудно, а вначале вообще невозможно, одновременно анализировать свою речь, осмысливая ее логичность, а также, и информацию, поступающую от собеседника, продолжение разговора, его логическое завершение.
Все это неистово закалило меня, позволило потом в жизни не бояться трудностей, не останавливаться перед преградами, а идти дальше, вопреки всему.
Намного позже, благодаря неистовому труду, догнал своих одноклассников и осваивал одновременно с ними школьные предметы.
Что еще раз доказывает, что нельзя останавливаться на горизонтальных участках стабилизации.
Позже, спустя 10 лет после травмы – шпагат и слезы профессоров в институте нейрохирургии. Я действовал не по правилам. Я не слушал их. И творил свою жизнь, историю. Наперекор медицинской статистике.