Позже учился удерживать в голове тему разговора, его течение, логическую развязку. Очень трудно было. Очень трудно было идти в неизвестность, не зная еще, что все закончится хорошо.
Что случилось со мной, я не помню.
Амнезия.
Говорили ребята, с которыми я лазил по монастырю, что я упал.
Но специалисты сказали, что ни о каком падении не может быть и речи, сильный удар тупым, тяжелым предметом.
А друзья мои оставили меня там, испугались, и ушли. Пошли вечером в школу на огонек, на танцы.
Вся правая часть тела у меня потом была парализована. Меня вначале учили сидеть, это уже после того, как немного разработали ногу, опять же я этого ничего еще не помню, потом пересадили с каталки в инвалидное кресло.
На нем меня мама катала вдоль палат, и я вглядывался в номера палат, пытаясь увидеть каждый номер, учился видеть.
Рука была согнута в локте, парализована. Мне давали яйцо куриное в руку и о стол я пытался разбить его. Естественно ничего не получалось – локоть бился о стол, а не яйцо.
Сколько упражнений я переделал потом, когда уже чуть-чуть научился осознавать, что со мной произошло, и где вообще я.
Говорили, что я не буду ходить или только с сопровождением. Естественно вначале никакой координации, по стеночке ходил, в голове шум. Но потихоньку-потихоньку, месяц за месяцем я научился ходить и без посторонней помощи.
Я сдал экстерном экзамены в школе за 6 класс, перешел в свой класс. Потом окончил институт, начал работать.
Я постоянно очень много занимался, с самого утра.
Вначале я качался и делал растяжку. У меня даже фотка есть, где я на шпагате. Когда потом показал ее профессорам в институте, видел у них слезы на глазах.
Вот так вот и осталась такая легенда в лучшем Российском научно-исследовательском институте нейрохирургии.
Но потом мне как-то сказали врачи, что мне заниматься нельзя. Сказали, чтоб я не гневил Бога и сказал «спасибо» за то, что вообще выжил. Мне сказали, что это один случай из тысячи, что я выжил. Говорили, что если я буду и дальше так много заниматься, то могу умереть. Они меня так предупреждали.
Врачи говорили мне, что мне нельзя ни ходить быстро, ни бегать, ни плавать, ни кататься на велосипеде, ни в горку ходить, а только с горки.
Первые месяцы после этого я находился в депрессии. Неужели все стремления были зря? Врачи же говорили, что мне и в Москву нельзя ездить – нельзя чтоб перед глазами мелькали быстро движущиеся предметы, люди, метро, транспорт.
Говорили, что швы в мозге станут со временем все грубее, а потом может все закончиться совсем плохо – дальнейшей парализацией и все.
Как я их проклинал потом. Но я продолжал делать то, что требовал мой организм.
Я был не согласен, я искал ответ, я был в поиске.
И я нашел Школу Восточных единоборств. Она и явилась спасительной для меня.
Спасибо этой Школе, спасибо моему Учителю.
Постепенно, со временем, все стало проходить. Если вначале наблюдались грубые локальные нарушения в левой теменной области мозга, то потом уже менее выраженные.
От оздоровительных дыхательных практик тогда и ходить становилось легче, координация налаживалась.
А сейчас я, готовясь уже сам на инструктора, в свободное от работы время. И с удовлетворением смотрю на свою фотографию, где я на шпагате. В такие моменты, я вижу перед собой человека, который сейчас спит по 3—4 часа и работает очень далеко от дома – за 80 км.
А еще успевает тренироваться утром в 5 часов и вечером, уставший, после работы, снова тренироваться, чтоб осуществить свою мечту.
