Отлично помню тот день, когда меня впервые привели в секцию. Это было еще не занятие, а только отбор. Я, конечно, по малости лет даже не задумывался о том, что меня могут куда-то не взять. Отбором юных спортсменов занимался тогда Дмитрий Слободин. Он отдал тренерской работе почти тридцать лет, вырастил более пятидесяти успешных спортсменов, среди которых много мастеров спорта, чемпионы мира и Европы среди юношей и юниоров, создал первую женскую хоккейную команду.
И вот в течение трех дней ему нужно было отсмотреть триста шести-семилетних ребятишек, чтобы определить, кто из них будет зачислен в секцию. Так как я был на год младше, пришлось приврать, что мне уже исполнилось шесть. Довольно крупным я был уже тогда, так что сомнений ни у кого не возникло. Дворца спорта «Алмаз» тогда еще не было, поэтому все занятия проходили на открытом льду, на улице. И вот надевают на меня коньки, дают в руки клюшку и выталкивают на лед.
Помню, что дубак в тот день стоял страшный. На мне, как на всех мальчишках того времени, – теплые штаны, зимнее пальто с меховым воротником и шапка-ушанка. Кататься на коньках я особо и не умел. Пару раз отец водил меня на залитый во дворе каток, но там он был рядом, да и места вполне достаточно. А тут я один, а вокруг незнакомые мальчишки катаются.
Удивительно, но у меня тогда даже мысли не возникло отказаться, убежать, вернуться к оставшемуся за бортом отцу. И уж тем более – заплакать. Отцепился я от ограждения и поехал в самый центр катка. Естественно, что практически сразу я натолкнулся на первого же встреченного мальчишку, уронил его, сам упал сверху. Нет, думаю, так не пойдет. Встал решительно, снова поехал и тут же натолкнулся на второго, с которым мы тоже упали. Он оказался задиристым, полез в драку, не понравилось ему, что он из-за меня упал. Я, конечно, в стороне не остался.
Разумеется, что в ходе «конфликта» мы еще пару человек уронили. На льду уже куча-мала, все толкаются. А я встаю и падаю, снова встаю и снова падаю. Отец подбежал, тренер тоже, начали нас разнимать, говорят, вас же кататься просили, а не драться. В общем, подняли меня за шиворот и отправили за борт и практически тут же сказали отцу, что я зачислен. Катался я тогда, может, и хуже других, но бойцовский характер показал.
Что значит «быть в команде», я понял очень рано. Когда каждый человек – звено в одной большой цепи и без надежного сцепления этих звеньев не будет результата. Это значит, что ты должен уметь искать компромисс, не идти на конфликт, держать в узде свои эмоции в интересах команды, ориентироваться на ее достижения, уметь подчиняться большинству. А еще анализировать результаты и в случае победы, и в случае поражения, не тратить свои силы на выяснение отношений, если кто-то в команде ошибся, а формировать умение эти ошибки исправлять.
Когда я уже работал на «Северстали», то на себе испытал принцип командообразования, который использовал Алексей Мордашов. Сейчас, когда готовят стратегический резерв губернаторов, то отбирают претендентов на тренинги по руководству регионами. Проходят они целую неделю, когда десятки чиновников и депутатов, составляющих управленческую элиту страны, обучаются на основе курсов высшей школы государственного управления РАНХиГС, при поддержке московской школы управления «Сколково», корпоративного университета «Сбербанка» и Высшей школы экономики.
