Так, намёк ясен. Значит, осмотрим диспозицию.
Сына было трудно узнать. Я впервые увидел его причёсанным, в приличном костюме-тройке, да ещё и при галстуке в тон. Что-то совсем невероятное. Это вам не вечно растянутые свитера и невероятно жёванные джинсы. Неужели и ботинки обул? Я опустил глаза и обнаружил агрессивные зимние кроссовки-гавнодавы, которыми он упирался в свой любимый рюкзак. Хоть в чём-то, но остался верен себе. Ботан на городской свадьбе. Но прогресс очевиден.
Судьи пока нет, только в уголке приткнулась затюканная секретарша с компьютером. Кадаврик видно опять с изжогой или с лимоном на завтрак переборщил. У этого прокурора точно будет век недолог. Язвой аукнутся кошке мышкины слёзки.
Я бросил взгляд на два соседних стола. Там разбирал многочисленные зелёные тома с законами полный адвокат из таможни. Этого борова я помню. Умная сволочь. Радует, что хоть сегодня он припёрся в одиночку, без группы агрессивной поддержки.
– Вы не знаете, что это за публика? – спросил я переводчицу, указывая пальцем назад.
– Некоторых знаю. Студенты с юридического. Судья у них лекции читает. Видно она их и пригласила.
– Теория и наглядная практика. Неужели она так уверена в себе?
– Она очень хорошая судья.
– Слышал, что её кандидатуру рассматривают для Верховного суда?
– Да, так говорят, – переводчица достала из своей сумки маленькую бутылочку минеральной воды и сделала глоток.
Я моментально позавидовал её предусмотрительности. О том, чтобы взять с собой воду у меня даже мысли не возникло. А зря, оказывается. Но хоть поговорить можно. Главное, что переводчица явно не из таможенных штатов.
– А что конкретно сегодня будут рассматривать?
– А вам разве не сказали?
– Нет.
– Сейчас найду материалы, которые мне прокурор прислал, – я вытащил все свои документы из пакета и положил их на стол. Подцепил прокурорские бумаги и передвинул их переводчице.
Ну вот. Теперь все делами заняты. Один я как последний лох остался глупо таращиться по сторонам. Надо себя тоже чем-нибудь занять. Я выровнял стопку документов и разложил авторучки строго параллельно краю стола. Подумал и изменил порядок. Теперь перпендикулярно. Потом разделил бумаги на стопки. Добился максимальной симметрии. Стал перекладывать авторучками для придания законченности. Комбинаторику что ли вспомнить?
Тут все зашевелились и встали. Ого, здесь уже всё по-взрослому. Я приподнялся и посмотрел на проход, через который меня ввели. Там появилась седая одутловатая женщина, которая уверенно прошла и села точно посередине за судейской кафедрой. За её спиной гуськом просеменили два невнятных мужичка с совсем уж древней старухой и уселись рядом с секретаршей.
– Достойный антураж. Тут и свиноматка мудрой газелью покажется, – подтвердил я себе первое впечатление, но решил окончательно удостовериться, – Извините, это судья в центре?
– Да. Разве это не заметно?
– Даже чересчур.
– Присяжные сидят в углу.
– Понятно.
Судья окинула холодным взглядом присутствующих, подогнула микрофон на нужную высоту, подождала пока засветился красный ободок, подтверждающий включение, прокашлялась, и стала читать с лежащего перед ней листа.
– Рассматривается дело R 09/265, – тут же включилась переводчица, – «Подлог бухгалтерии в особо крупных размерах».
– Не понял? А где контрабас?
– Не знаю. Вам переводить присутствующих?
– Нет.
– Хорошо, – она положила перед собой стопку линованной бумаги и стала аккуратно записывать фамилии и должности.
