— Не смей меня трогать. — Это должно было прозвучать с угрозой, но прозвучало жалко.
— Больно надо, — закатил глаза Максим, а затем пренебрежительно добавил: — И вообще, барышни с прицепом не в моем вкусе. Так что расслабься.
— С прицепом? Да у нее прицеп прицепов. Она тягач-тяжеловоз, — откликнулся Злыдень, но, к счастью, мужчина не обратил на его слова внимания.
— Считай, мы квиты. Ты свободна и вольна идти на все четыре стороны. У тебя есть ребенок или, может, даже не один — замечательно, занимайся ими. Наслаждайся своим вторым шансом.
***
Чтобы Светлана все-таки ушла, прихватив своего длинноухого питомца в придачу, пришлось проводить ее до реки и указать направление до деревни. Не то чтобы Максим хорошо ориентировался в этом лесу, он больше десяти лет не выходил из заточения. Но интуиция еще никогда не подводила.
Не должна была подвести и сейчас. Его брат, Виктор, должен был почувствовать, что защитные барьеры спали и Максим теперь свободен.
Должен был прийти сюда. А потому мужчина сидел в ожидании этого и выбирал себе колышек поувесистее и удобнее. Подходящий удалось найти, отломив ножку от стола, за которым провел все последние годы. Было невероятно приятно избавиться от этой мебели.
Брат пришел спустя несколько часов.
Максим не стал прятаться. Шаги Виктора он услышал еще до того, как совсем рядом раздался мелодичный голос:
— Как тебе удалось выйти?
Брат стоял всего в паре метров от него и заинтересованно озирался. Словно освобождение Макса — это загадка, которую надо решить, очередная головоломка, не более.
— Не ожидал? — Мужчина поднялся на ноги, поудобнее перехватывая острый кол.
— Почему ты не сбежал? Провел десять лет в заточении, вышел… и остался сидеть на месте? — Кажется, Виктор действительно не понимал.
— Все эти десять лет я ненавидел тебя.
— О, так ты решил отмстить? — Брат хмыкнул и покачал головой. Ни страха, ни сожалений.
Максим стиснул зубы, в два шага преодолел расстояние между ними, а затем сунул кол прямо в руки брату.
— Ты десять лет держал меня как цепного пса, стоит закончить то, что следовало сделать сразу. Ну же, убей меня. Снова запереть я себя не позволю.
Он уперся грудью в наконечник. Одно движение — и все будет кончено.
— Марать о тебя руки? Вот еще, — сухим голосом отозвался Виктор, но попытки убрать палку не сделал. Они так и стояли друг напротив друга.
— И что же ты тогда будешь делать?
Он что, не понимает? Или только делает вид? Та ненависть, та злоба, что кипит внутри, требует выхода. Он не сможет простить. И это все плохо закончится. Очень плохо.
— Да ничего. Выбрался, молодец. Значит, повзрослел, поумнел. Ну, по крайней мере, я на это надеюсь.
«Повзрослел», — хмыкнул Максим. Сколько ему сейчас лет? Девяносто? Сто? Ну да, для Виктора, которому уже около трёхсот, он всегда был ребенком. Глупым младшим братишкой.
— И это все?
— А чего ты хотел? Своим заточением я тебя спас, если ты забыл. Ты бы отправился в «Теневерс». А тут у тебя были почти отельные условия. Не понимаю, чего ты жалуешься.
— Я считал тебя братом.
— Мы и есть братья. Но и у братьев пути расходятся.
— Ты был для меня ближе всех на этом свете, и ты предал меня.
— Ты сам себя предал, Максим. Перестань корчить оскорбленную невинность. Отныне — ты сам по себе.
— Лучше убей меня. Пока я не решил тебе отомстить.
Виктор прищурился. В глазах полыхнул сверхъестественный огонь. «Вот оно…» — последние секунды жизни. Все так. Все правильно.
