Нынешний президент Ирана Махмуд Ахмади-Нежад, как и многие другие молодые люди из бедных семей, попал под влияние проповедей вдохновителя исламской революции имама Хомейни еще в студенческие годы. В конце 1970-х он был одним из студентов, захвативших посольство США. По некоторым сведениям, он предлагал сделать то же самое с посольством СССР, поскольку в те годы был ярым противником советского режима.
Как один из активистов КСИР (паравоенная организация «Корпус стражей исламской революции») Махмуд Ахмади-Нежад стал подниматься по административной лестнице. После войны он продолжил обучение в университете. Он окончил магистратуру и в 1990 году стал членом научного совета Университета науки и промышленности в Тегеране. В 1990-е годы Ахмади-Нежад четыре года занимал пост заместителя префекта, а затем и префекта городов Маку и Хой, после чего стал губернатором вновь созданной провинции Ардебиль на северо-западе Ирана. В начале 2004 года Исламский совет Тегерана избрал Ахмади-Нежада мэром иранской столицы.
Карьеры Ахмади-Нежада и Муссолини достаточно схожи, несмотря на то, что они вроде бы являются носителями разных идеологий. Но, как показывает практика, тип идеологии совершенно не важен для успеха. Важна метода. Начало политической карьеры будущего румынского диктатора Николае Чаушеску вполне сходно с карьерами фашиста и исламиста.
В компартию Николае вступил в возрасте 15 лет. Мальчик стал активным агитатором и уже в 1933 году впервые был арестован за подстрекательство к забастовке и распространение листовок. Арест не умерил пыла Николае, зато прибавил ему уважения среди товарищей по партии, и в течение 1934 года его арестовывают уже дважды и заводят на него досье, в котором 16-летний паренек описывался как «опасный коммунистический агитатор». В 1936 году он получил свой первый срок – два с половиной года в тюрьме Дофтана, но в камере марксистские убеждения Чаушеску только крепли. Наконец, в 1940 году его посадили всерьез и надолго: страна шла к фашистской диктатуре, и коммунистические агитаторы не вписывались в фашистский «проект».
Зато Николае наконец смог вписаться в коммунистический проект: его сокамерниками стали сам Георгиу-Деж и несколько других коммунистических лидеров. Один из зэков, сидевших в том же лагере, впоследствии вспоминал: «Чаушеску был ограниченным коммунистом-энтузиастом, который сам верил в проповедуемые им глупости. Это выглядело достаточно странно, и поэтому большинство заключенных избегали его». Впрочем, один из заключенных не разделял общего прохладного отношения к молодому идеалисту – Георгиу-Деж приблизил Чаушеску к себе и сделал его кем-то вроде ординарца. Вероятно, Чаушеску сумел проявить себя в этой роли с лучшей стороны, поскольку после крушения фашистской диктатуры его карьера резко пошла в гору. Выйдя из лагеря в августе 1944 года, Чаушеску возглавил коммунистический союз молодежи, а в 1945 году он уже был бригадным генералом румынской армии. В последующие годы молодой политик успел поруководить обкомом родной Олтении, побывать заместителем министра обороны и дослужиться до членства в ЦК. В 1955 году он стал членом политбюро и возглавил работу с кадрами, что в дальнейшем ему сильно помогло.
История повторяется вновь и вновь. «Последний наци Европы» – австриец Йорг Хайдер – в школе был отличником, а по ее окончании без труда поступил на юридический факультет Венского университета. Уже тогда он почувствовал вкус к политике. И тогда же понял, что внимательное отношение к изменениям настроений избирателей позволяет добиться очень многого.
