Но прежде чем вернуться домой, поесть и завалиться в ванну, надо было рассказать бабуле про подслушанный Ильсой разговор тётки Эйсы с дядюшкой Гартмусом.
– Хенрик, – пропела я тем сладким голосом, каким обручённые дисы просят своих женихов о подарках, – подожди меня в машине, я должна сказать бабуле пару слов с глазу на глаз.
Бабуле это не понравилось, магу тоже. Он, впрочем, перечить не стал, даже шагнул к двери, но тут заартачилась бабуля.
– В чём дело, Улле? Говори, он ведь почти вошёл в семью.
Говорить при том, кто совершенно точно в семью не вошёл и входить не собирался, о внутриклановых делах было неловко. Даже неприятно, но тут я представила ситуацию иначе. Он чужой, ему наши проблемы ни к чему. Вот если бы Хенрик действительно был моим женихом, я бы вообще при нём ни слова не сказала. Ведь стыдно-то как, в нашем клане завелись интриги и заговорщики!
– Эйса? С Гартмусом? – переспросила бабуля, когда я рассказала всё, что подслушала Ильса. – Не переживай, внуча, скоро вернётся твоя мать и быстро поставит всех на места.
Мама это умеет. Только ведь в этот раз речь не о том, что тётка Эйса стирала носки дяди Дьюри в мамином тазу для варенья, а о сговоре с дье Густавсоном.
– Прошу прощения, – вмешался молчавший до сих пор Хенрик. – Расскажите, что не так с этими Густавсонами? Улле говорила, что вы планировали объединить капиталы, а не отдать всё в их руки.
– Да не бери в голову, внучок, – махнула рукой глава клана Фрейдерин. – Это бред, который придумали моя невестка и племянник. Езжайте-ка домой, детишки, и растолкуйте Ильсе, что до Йоля жениться не стоит. Я на вас рассчитываю.
Я не стала с ней спорить. Главе клана виднее, как поступить. Она обещала, что вернётся домой как обычно, к ужину, а мы с магом вышли на улицу и молча сели в снегомобиль.
– Тебе не показалось, что бабушка не захотела отвечать на мой вопрос? – спросил чуть позже Хенрик, когда снова остановился на перекрёстке, пропуская пешеходов.
Ещё как показалось. И домой нас отослала, и ещё про Ильсу напомнила, будто про неё можно забыть.
– Думаю, про Густавсонов стоит поспрашивать, – верно расценив молчание как согласие, продолжил маг.
– Кого? – вздохнула я, всё сильнее чувствуя голод и усталость.
– Точно не родителей Ильсы, – хмыкнул псевдожених. – Других родственников, например? Деловых партнёров?
– Могу поговорить с Ханеке, – я немного подумала, прежде чем ответить. – Она так давно помогает бабуле в лавке, что знает всё и обо всех.
– Вместе поговорим, – Хенрик кивнул и уточнил дорогу.
Я даже не успела спросить, зачем ему это, потому что снегомобиль уже въехал на нашу улицу и через миг встал у ворот.
В доме было неожиданно тихо. Зная Ильсу, я предполагала, что она устроила веселье и жениху, и родителям, а её младшие сестра и братья всегда были рады поддержать свою старшенькую громким топотом и швырянием на пол игрушек, подушек и тёткиных безделушек.
– Хм… – пробормотал Хенрик под нос. – Никого нет дома.
Я сбросила куртку прямо на пол и поплелась на кухню. Не на кухню тётки Эйсы, на нашу, потому как есть то, что она приготовила, совсем не хотелось.
– А я думал, что твоя милая тётушка собиралась приготовить фантастический обед, – грустно заметил Хенрик, обозревая пустой стол.
– Можешь пойти на половину дяди Дьюри и проверить, может, Торви что-то тебе оставил? – буркнула я, открывая холодильник.
Там, конечно, никто из грызунов не вешался, лежали сыр, сметана, яйца, яблоки и немного вяленого мяса, но из горячего – ничего.
