– Ну и что дальше?
– А что дальше?
– Ну… Чего тебе надо? Зачем явился?
– Я хотел увидеть тебя, Джос, вот и все.
– Отлично, вот ты меня и увидел. Доволен? Тогда привет.
Повернулась к нему спиной и ушла.
Его охватил столбняк пуще прежнего. Такого развития событий он не ожидал. Последнее время, размышляя над возможным сценарием их встречи, он склонялся к следующему: они смотрят друг на друга, оба взволнованы, фоном, постепенно нарастая, звучит мелодия «When a man loves a woman» и в финале – объятия, обжимания, буфера, кувыркание в постели или в любом другом месте, позволяющем принять горизонтальное положение. Но происшедшее никаким боком не вписывалось ни в одну из придуманных им версий. Ну нет, он так не согласен.
– Джос! Погоди, – крикнул он ей вслед. – Поговорить-то ты со мной можешь?
Она перешла на бег, влетела в вагончик и быстро захлопнула за собой дверь. Недолго думая, он устремился вперед, поднапружившись, плечом вышиб дверь, кинулся на нее и повалил на пол. Она сопротивлялась. Пыталась расцарапать ему лицо. Он схватил ее за волосы, и они принялись кататься по полу. Она хотела закричать, но не могла издать ни звука. Тогда, зашипев, как кошка, она плюнула ему в лицо. Он влепил ей пощечину. И тут ей стало действительно страшно. Он начал рвать на ней блузку.
Сзади открылась дверь, но он этого не слышал. Он вообще ничего не слышал. Он был не в себе.
– Месье, отпустите ее.
Том сам удивился, как слабо прозвучал его голос. Разумеется, ничего не изменилось. Мужчина продолжал срывать с Джос одежду.
И перестал, только когда ему в затылок уперлось дуло ружья.
– Уже отпустил… О’кей, я ее отпустил…
Медленно, очень медленно Сэмми встал и с поднятыми руками повернулся, готовый объясниться с тем, кто держал ружье.
– Ты чего эту штуку схватил, а?
– Уходите, месье.
– Ладно, малыш, ладно. Только сначала положи пушку, о’кей?
– Если вы не уйдете, я в вас выстрелю.
– Том? Откуда у тебя ружье? Послушай. Он сейчас уйдет. Отпусти его. Все нормально, успокойся…
– Но он же сделал тебе больно!
– Нет-нет! Посмотри, со мной все в порядке. Видишь? Все нормально. Он уходит, уже уходит. Смотри, он уходит.
– Да-да, я ухожу…
– Побыстрее, пожалуйста.
– О’кей, уже…
Сэмми, пятясь, спустился по ступенькам, продолжая держать руки над головой.
– Джос, кто этот пацан?
– Мой младший братишка.
– Я не знал, что у тебя…
– Ты еще кучу всего не знаешь, козел несчастный.
Он отошел подальше:
– Сучка.
– И никогда больше не возвращайся, Сэмми. Слышишь? Никогда!
Он шагал по дороге, одной рукой придерживая штаны. На ширинке не хватало пуговицы, и молния полетела. Как раз сегодня он не надел ремень… Что это на него нашло? Ошалел он, что ли? Он шел и бормотал себе под нос: «Что я натворил, сдурел совсем… Вот черт… Точно сдурел… Что ж я натворил, вот ведь дерьмо…»
Джос, все еще слегка задыхаясь после их долгого безумного нервного хохота, спросила у Тома, откуда он взял ружье. Нашел в каком-то заброшенном сарае, ответил он. Она нахмурилась. Но Том не дал ей времени разозлиться и тут же задал свой вопрос: а кто этот мужчина и почему он ударил ее и разорвал на ней одежду? Никто, буркнула она. Тогда он показал ей, что ружье не заряжено. Она велела все-таки вернуть ружье туда, где он его взял. Он пообещал. И на этом все кончилось.
На этот раз.
В ту же ночь у Джос поднялась температура. Встревоженный Том принес ей воды и протер лоб влажной тряпкой. Некоторое время ее бил озноб и зуб на зуб не попадал. Потом она наконец заснула в объятиях своего мальчика. Своего Томика-гномика.
