Но как раз в этот момент его судьба резко изменилась самым неожиданным образом. Ты даже не угадаешь, как.
На Рыночной площади снова начался страшный переполох, опрокидывались прилавки, летели в грязь фрукты, мясо и овощи, сердито кричали торговки. Сначала Тренк не мог понять, в чём дело, но потом увидел, как из-за угла выскочил мальчишка в синем бархатном камзоле и красном шёлковом жилете. Он опрокидывал на своём пути всё, что только мог, – так стремительно куда-то мчался.
– Я не хочу! – орал мальчишка, не умолкая. – Нет, нет, нет, не хочу сражаться со страшным драконом! – Тут он налетел на скудный товар сгорбленной старушки, которая выложила перед собой на платочке остаток летнего урожая, последние яблоки, чистенькие, насухо вытертые, чтобы они выглядели свежими и аппетитными и привлекли покупателей. При этом было заметно, что сама она выглядит голодной, измождённой и не может позволить себе эти яблочки съесть. Да-да, так было в те давние времена, и слава богу, что теперь всё иначе.
Мальчишка промчался прямо по платку, яблоки разлетелись в разные стороны, упали в грязь и теперь уже не казались такими аппетитными, как прежде, можешь мне поверить. Старушка тихо заплакала от отчаяния, вероятно, жалея, что не съела их сама. Но наверняка она бы не стала их продавать, если бы деньги срочно не требовались ей на что-то важное, скажем, на лекарство для больного мужа, или на тёплую курточку для внука, или ещё на что-нибудь, чему уже не бывать.
Конечно, Тренк тоже не знал, для чего требовались деньги несчастной старушке и почему она была в таком отчаянии, но её отчаяние он ясно видел, как видел и того, кто был в этом виноват, – маленького, трусливого сынка рыцаря, который совсем недавно ехал с отцом на коне и ныл. Тут Тренк внезапно почувствовал страшную злость, потому что богатый паршивец в дорогом камзоле, который наверняка никогда в жизни не страдал от голода, даже и не подумал извиниться перед старушкой и возместить ей ущерб за яблоки. Кто знает, может, Тренк и так уже был чуточку злой, потому что знал, что ему придётся идти ночью одному до следующего города. Во всяком случае, он сердито загородил паршивцу дорогу, когда тот пробегал мимо него и хотел скрыться на улице кузнецов, и крепко схватил его за руку.
– Стой! – сказал Тренк. – Сначала заплати старушке за яблоки, тогда я тебя отпущу.
– Нет, нет, нет! – закричал трусливый мальчишка и огляделся по сторонам, словно ждал кого-то, кто за ним гнался, и его голос звучал уже совсем не жалобно. – Отпусти меня! Мой отец прикажет тебя выпороть! Мой отец бросит тебя в подземелье! В самое страшное подземелье в нашем замке! Отпусти немедленно!
– И не подумаю! – заявил Тренк и на всякий случай завёл его руку за спину полицейским захватом, потому что в те времена так тоже умели делать, хотя называлось это иначе. – Сначала заплати старушке!
Мальчишка больше не мог пошевелиться и, возможно, попросил бы о пощаде, если бы внезапно не раздался стук копыт. Появился сам рыцарь на храпящем коне и остановил его прямо перед Тренком с Хрюнчиком и своим невоспитанным сынком.
– Цинк Цетерлинг! – воскликнул рыцарь. – Вот ты где! Зачем ты убегаешь от меня? Я всё равно тебя поймаю! Ты должен стать рыцарем, и ты станешь им, сын мой, и тебе ничего не поможет, кричи не кричи!
Лишь теперь он заметил, что его сыну заломил руку за спину другой мальчишка, и от удивления чуть не выронил из рук поводья.
