– Так, что с ним потом стало? Его наказали за его преступную деятельность? – спросил студент со второго ряда.
– Да! Разразился скандал, состоялось нашумевшее судебное заседание, был вынесен приговор. Доктор отсидел положенный срок, вышел на свободу и, хотя уже практикой не занимался, но от своих убеждений не отступил. – А вы знаете, что история эвтаназии имеет тысячелетнюю историю? – сказал лектор, читая в глазах студентов недоумение. – Давайте поговорим о том, что происходило на рубеже XX и XXI веков. – Предложил он.
– Сейчас в США не проводится реанимация, если пациент заблаговременно высказался против нее. Впервые такое право получили тяжелобольные в Калифорнии в 1976 году. Над кроватью таких больных вешали табличку «Не оживлять!» (NО!). Не удивляйтесь, если такое появится и в нашей медицине. Такое возможно у нас? – задал вопрос в зал профессор.
– Нет!
– Никогда!
– Такое невозможно!
– Может быть....
Лектор огорошил всех, когда воскликнул: – А у меня нет такой уверенности! Сделав паузу, продолжил: – Рассказывают, что знаменитый кардиохирург-трансплантолог Кристиан Бернард, жизнь и деятельность которого я в свое время идеализировал и, кстати, пришел в медицину под впечатлением первой в мире пересадки сердца, оказывается, использовал эвтаназию для облегчения страданий своей матери. А вот еще. Недавно, будучи в Китае узнал, что там принят закон о праве на эвтаназии. Между тем, это тут, совсем рядом, в Азии, в стране с устоявшейся традицией конфуцианства. Что на это скажете?
Митин вопросительно посмотрел в зал поверх очков.
– Речь идет о пассивной эвтаназии? – спросила студентка с первого ряда.
– Да! Вы правы. Речь идет именно об этой форме эвтаназии. Но, как не крути, вопрос то касается проблемы разрешения на эвтаназию. – Ответил лектор. – Пассивная эвтаназия – это бездействие врача, отказ от борьбы за жизнь пациента. Так? Но такая форма и у нас сплошь и рядом. Как вам такая постановка вопроса?
Сказав это, профессор вновь оглядел зал поверх очков. Наступила тишина.
Тихо, как будто говорил сам с собою, лектор продолжил: – Вот, что я вам скажу. Какая разница – активная, пассивная. Согласитесь, что Рубикон пройден! О проблеме заговорили и, будьте уверены и наше общество в недалеком будущем, станет перед выбором. Я не исключаю, что за пассивной, выбор падет и на активную эвтаназию. Вот тогда общество получит право ускорять наступление смерти путем передозировка снотворного, смертельная инъекция по просьбе больного и так далее.
– Уважаемый профессор! – обратился студент из задних рядов. – Но ведь активная эвтаназия юридически запрещена во всем мире, а потому любая попытка будет преследоваться в уголовном порядке.
– Согласен. Но.... Разрешение этой формы, поверьте, это только лишь вопрос времени. Люди найдут морально-этические оправдания эвтаназии. Поверьте мне! – воскликнул лектор.
В зале поднялся целый шквал возмущений. – Как? Разве такое возможно? Это же преступление? Профессору пришлось успокаивать аудиторию. – Тихо! Прошу успокойтесь! Когда в зале наступила тишина, лектор продолжил. – Дискуссии по поводу узаконивания активной эвтаназии не утихают. В них задействованы практически все, начиная от самих медиков, заканчивая правителями государств, религиоведами и философами. И если дело дошло до уровня общественного мнения, то… хана! – воскликнул лектор, удивив студентов еще больше.
