Читать онлайн Любовь Свадьбина - Как выжить королеве

1. Глава 1. Испытание короля

Детский плач звенел в холодном зале дворца. Пронзительный, захлёбывающийся, отчаянный зов… Перетянутая грудь сжималась и зудела. Броситься к моему малышу, обнять, согреть и утешить – я хотела до удушья. Но стояла с ничего не выражающим лицом.

Всего неделю я не видела сына, но это было невыносимо. Руки задрожали, я стиснула кулаки, пряча их в кружевных рукавах и не смея поднять взгляд, чтобы не выдать раздиравших меня чувств.

Король Александр Кровавый сидел на троне со скалящимися с подлокотников мантикорами. У его ног, раскутанный, беззащитный и несчастный, заходился плачем наш сын – наследный принц Северин.

Было холодно, снежинки кружили за окнами.

Я стояла среди двенадцати кандидаток на должность няни. Алхимическая маска изменила моё лицо, позволив участвовать в отборе. Только так я могла остаться с сыном: по воле короля Александра я, королева Мари, должна оставаться в монастыре. Он назвал это решение величайшей милостью. Мои кулаки дрожали, мой сын задыхался от плача – со мной он не кричал так надрывно. Я тоже задыхалась. Я больше не могла стоять и бездействовать…

Зашелестело платье, из строя кандидаток выбежала молодая женщина и бросилась к Северину. Возможно, она думала, это проверка, и король Александр, раскутав малыша и велев кандидаткам оставаться на месте, искал ту, что на первое место поставит заботу о наследном принце.

Но заботился ли Александр о нашем сыне?

Мой герцогский род Вестфолов убил Флору – единственную женщину, которую он любил, чтобы посадить на трон свою королеву. Александр ненавидел всех нас, объявил карательную войну, и лишь вторжение в королевство заставило Вестфолов и короля Александра заключить мир.

Одним из условий этого мира стал брак.

Ненависть Александра и намерение отомстить были очевидны всем участникам переговоров, и вместо моей кузины Элеоноры, которую готовили в королевы с детства, Александру отдали меня – на откуп, излить гнев, ведь Вестфолам нужен наследник короля с их кровью, они не собирались губить Элеонору: столь ценная фигура могла претендовать на выгодную партию.

Не было сватовства и традиционной подготовки, только блистающее золотым шитьём платье невесты – демонстрация богатства и моральной победы Вестфолов. В замок на границе наших земель меня привезли ночью в закрытой карете, платье совершенно не грело, и я продрогла до постукивания зубов и дрожи рук. Но зато охраны было много. И потом я ещё долго сидела в караульной, отогревая пальцы у камина и мысленно снова и снова проговаривая речь для Александра. Я трепетала от страха и предвкушения: вскоре моя жизнь резко изменится, и я надеялась… Глупо надеялась на чудо.

Дверь приоткрылась, я встала, но пришёл только старик-церемониймейстер. Он глянул на меня из-под кустистых бровей.

– Вестфолы пролили столько крови, а теперь пытаются ослепить золотом, – пробормотал он и махнул мне рукой.

Под скрип портупей и звяканье оружия я прошла за стариком в главный зал. Там было слишком тихо даже для поминок, не то что для свадьбы. Брачный договор уже подписали. С двух противоположных столов друг на друга смотрели недавние враги. Но они, пусть едкими, на грани оскорбления, обменивались тостами, вспоминали ратные подвиги, а со мной никто не говорил, в каждом взгляде и жесте Александра сквозило презрение.

Пир в честь свадьбы и примирения должен был продолжаться десять дней, но после нескольких кубков вина Александр велел церемониймейстеру сопроводить меня в покои.

Я долго сидела на кровати, комкая сорочку и бесконечно представляя разговор с Александром, но он не приходил. Ни на первый день, ни на второй. Он явился на третий.

Я собиралась сесть за стол и расправиться с ужином из тушёных овощей и сыра, когда двери распахнулись и грохнулись о стену. Сквозняк, подняв сноп искр в камине, добавил к ароматам еды запах пепла. Трепетали огоньки свечей. Глядя на меня, Александр, качнувшись, подошёл к столу и одним махом его опрокинул.

Задребезжала посуда. Вода из погнувшегося от удара кувшина растекалась по полу, на подоле платья темнели брызги. В ушах зашелестело, словно кто-то их заткнул. Грудь сдавило, мир раскололся на отрывочные образы: налитые кровью тёмные глаза Александра, растрёпанные русые волосы, ярость… Александр, надвигаясь, обвинял меня за всех Вестфолов в предательстве, развязывании войны, слепой жажде власти, лживости и смертях тысяч людей.

Он навис надо мной, резко пахнущий алкоголем и травами.

– Я законный король этой страны! – Его ледяные пальцы сомкнулись на моей шее до мурашек и почти остановки сердца, тёмные глаза оказались совсем близко. Эти глаза, большие и выразительные, наполнились отражениями свечей, словно искрами разгорающегося пламени. – Не Вестфолам решать, править ли мне и с кем быть!

Я вся покрылась мурашками. Моё молчание, кажется, сильнее разозлило Александра: тонкая губа приподнялась, обнажая в оскале ровные белые зубы. Он напоминал безумного зверя.

– Ты! – Александр сжал пальцы, и в моих висках зашумела кровь. – Бледная моль Вестфолов, неужели вы думали, что я обманусь твоим безобидным видом?

В глазах темнело, лёгкие жгло. «Он сошёл с ума! Он убьёт меня!» – озарило меня, и оцепенение схлынуло, я потянулась к кинжалу на поясе Александра.

Двери опять с грохотом распахнулись. Я смогла вдохнуть. Тонкие сильные пальцы ещё удерживали шею, но их хватка стала почти нежной, оскал исчез с лица Александра. Его брат принц Демьен – широкоплечий жгучий брюнет с ресницами настолько густыми, что глаза казались подведёнными – несколько мгновений смотрел на мою протянутую к кинжалу Александра руку. Я опустила её и сжала в кулак. Демьен закрыл двери и встревоженно напомнил:

– Алекс, прекрати! Мари теперь твоя королева! Ты должен…

Зарычав, Александр резко меня оттолкнул. Я отшатнулась, под ногу попал сброшенный со стола кубок, и я рухнула на пол. Последнее, что ощутила – боль в затылке.

Очнулась на следующий день в своей постели, до шеи укутанная пуховым одеялом. На улице лаяли собаки, в луче солнца мерцали пылинки. Ощущения не были острыми, но я сразу поняла, что брак официально подтверждён.

Свадьбу провели в самые благоприятные дни, и первой брачной ночи могло хватить для зачатия. Подтверждения ждали там же, в замке. В совместных пирах, охоте и планировании дел плавно смягчались обиды двух лагерей, а я так и сидела в комнате, не вправе выйти даже в коридор.

Герцог Ричард Вестфол, услышав диагноз доктора Вигмара, хлопнул в ладоши, хитро посмотрел на мрачного Александра, потом на меня:

– Мари, дорогая моя, поздравляю с этой радостной новостью!

Александр, за эти две недели не посетивший меня ни разу, развернулся и вышел.

Той же ночью меня отправили в горный монастырь. И там прошло самое счастливое время моей жизни: я могла гулять, читать или вовсе ничего не делать, не задумываться каждую секунду о последствиях своих действий, о том, как бы не выдать какой-нибудь секрет. Александр не хотел ребёнка, было бы хорошо, если бы он о нас просто «забыл». В тот период я со всем отчаянием старалась не думать о будущем. И надеялась, в самом сердце надеялась, что семья меня не бросит. Понимая, что я просто пешка, глядя на восходящее солнце и поглаживая округлявшийся живот, я всё равно ждала весточки, хотя бы намёка, что меня не списали со счетов…

Но могущественные и гордые Вестфолы не прислали и пары слов. Новости о внешнем мире я подслушивала: монахини шептались за работой – о жестокости короля Александра, его ненависти к Вестфолам, и о том, что он везде воздвигает статуи своей убитой возлюбленной Флоры, постоянно говорит о ней к месту и не к месту и утверждает, что у его королевы – то есть меня – удручающе слабое здоровье, и я могу не пережить родов.

Эти слухи заставляли задумываться о бегстве, но целый гарнизон охраны не оставлял шанса на успех. Я исходила весь склон с постройками монастыря и не нашла ни единой лазейки.

А одной из глухих ночей, после долгих мучений, мне дали моего малыша. Он был крохотным, сморщенным, и пищал словно котёнок, в тот момент в нём не было ничего красивого, но облегчение и величайшее счастье накрыли с головой, и для меня не было никого прекраснее. Я заплакала.

Я любила моего малыша, обожала до дрожи, и когда разрешили кормить его грудью, в сердце вместе со счастьем затеплилась робкая надежда на мир с Александром… пока одним пасмурным утром келью не наполнил красный цвет: красномундирные гвардейцы Александра вошли, вырвали сына из моих объятий и увезти к королю.

На следующий день я нашла у порога своей кельи мешочек. Неизвестный доброжелатель прислал маску и письмо с сообщением об отборе на должность няни наследного принца Северина. Кто-то желал использовать меня вслепую. Я понимала все риски, но в этом полном опасностей мире хотела только одного – защитить моего малыша.

Лязгнули мечи – это гвардейцы выступили вперёд и преградили путь бежавшей к Северину кандидатке.

Едва глянув на неё, Александр повёл пальцами.

Медленно выдыхая и благословляя себя за терпение, я смотрела, как два гвардейца в расшитых золотом мундирах подхватили молодую женщину под руки и потащили на выход.

– Ваше величество! – воскликнула кандидатка с недоумением и страхом.

Малыш рыдал, в его вскриках появилась болезненная хрипотца.

Его величество Александр не искал заботливую няню. Он, мстительный, как мантикора с герба его рода Горджезов, искал няню, которая будет исполнять даже самые жестокие его приказы.

– Уа-уа-уа! – мой маленький Северин надрывался.

Каменное сердце Александра не дрогнуло, с раздражением он потёр предплечье правой руки.

Плач эхом отдавался под расписным потолком, и никто, никто в этом огромном холодном охотничьем дворце не собирался помогать моему сыну… Сердце разбивалось, рассыпалось на осколки, до ломоты в груди, слёзы заволакивали всё туманом.

Что, если Александр намеревался так убить нашего сына? Эта мысль обожгла до удушья. Я больше не могла бездействовать – подняла голову: Александр смотрел холодно, снова его верхняя губа подёргивалась, а тёмные глаза на бледном лице приобрели знакомое почти безумное выражение. Северин у его ног уже синел от холода и удушья, я сделала полшага вперёд.

С грохотом распахнулись двери. Я вздрогнула. Осознала, насколько приблизилась к провалу и мгновенно встала обратно в строй женщин.

В зал стремительно вошёл Демьен. Он был ярче светловолосого брата, энергичнее. Александр отдёрнул руку от предплечья и небрежно обхватил подлокотники трона.

– Брат, я везде тебя искал обсудить предстоящую охоту! – нарочито бодро сообщил Демьен.

Плач Северина затихал, паузы между всхлипами удлинялись. Король Александр повернул голову к брату и лениво взмахнул рукой, засверкавшей драгоценными алхимическими перстнями:

– Вот, выбираю няню.

Подойдя, Демьен небрежно укутал моего малыша и подхватил его на руки:

– Не понимаю, как ты можешь терпеть такой шум!

Демьен не смотрел на Северина, небрежно потряхивал его, и каждое неловкое движение обрывало мне сердце. Северин брыкался, хныкал. Александр нахмурился, окинул кандидаток недовольным взглядом. Я ниже опустила голову. Лицо изменилось, но я суеверно боялась, что ненависть Александра к Вестфолам достаточно велика, чтобы преодолеть маскировку.

– Давай, выбирай быстрее! – попросил Демьен, укачивая Северина, – я не нянька.