Неожиданно у Аллы вывалился «живот». Клавдия, схватив валявшегося в стороне своего «младенца», принялась им лупцевать соперницу теперь уже без «живота». Наконец, осмелев, Василиса бросилась к дерущимся:
– Прекратите безобразие! Да что же это такое! Устроили побоище, начисто затоптали, кобылицы, несчастного человека. Помогите мне поднять Якова Семёновича!
Претендентки, прекратив побоище, одёрнули юбки и принялись поднимать коляску вместе с Тарелкиным, а затем Василиса с Клавдией оттарачили его в спальню.
Оставшись одна, Алла привела в порядок одежду, волосы, подобрала с пола «живот» и «младенца». Ухмыляясь, покачала свёрток на руках, презрительно сплюнула.
– И это называется ребёнок? – она потрясла свёрток и бросила его на диван.
– Ты чего это разбросалась тут?! – закричала Клавдия, появляясь в дверях вместе с Василисой. Вдова уселась на диван, взяла свёрток и положила на колени. – Это не дитё, дура, а копия. Не могу же я с тобой драться настоящим ребёнком. Зато у тебя «настоящее» пузо, – понасмешничала она, вытаскивая из-под себя «живот», на который уселась, и принялась тыкать им в Аллочку. – Вот твоё «настоящее» пузо! Тьфу! Срамница!
– Бросьте вы, бабы, драться из-за Якова Семёновича. Не возможный он иметь детей.
Клавдия так и ахнула:
– Это как же понимать?!
– А вот так, – стала пояснять Василиса соперницам. – В детстве переболел он тяжёлой формой паротита, по-простому свинкой. И получил тяжёлое осложнение по этому делу.
– По какому делу? – разинула рот молодая претендентка.
– По твоему животу, вот по какому делу, – презрительно зыркнула старшая соперница в её сторону.
– А может, по твоему свёртку, – отбрила соперницу осмелевшая Алла.
Клавдия не осталась в долгу:
– Не твоё сопливое дело. Забирай свой живот и дуй отсюда, пока я тебе не накостыляла по ушам.
– Смотрите, как бы я не накостыляла тебе вместе с твоим подкидышем.
– Это у кого подкидыш?! – озверела Клавдия и начала медленно приподниматься для новой битвы.
Но драка не состоялась. Кто-то позвонил в дверь. Василисе надоела перепалка двух дур: и молодой, и старой.
– Успокойтесь. Что вы делите шкуру неубитого медведя, – сказала она, скрываясь за дверью.
– Кто там ещё припёрся? – проворчала Клавдия. В дверях появилась медсестра в сопровождении Василисы.
– Забирай свой живот и дуй отсюда, чтобы я тебя больше не видела, – прошипела Клавдия сквозь зубы. – Видишь, пришла медик. Сейчас будет лечить «твоего» мужа, – обидно понасмешничила она над соперницей.
– А может, вашего? Уж больно он полюбил вашего сыночка: папа-Яша, папа-Яша, – передразнила Клавдию молодая соискательница.
– Пошла вон, позорница! – замахнулась та на охальницу. – Пока не пришибла. Да «пузо» своё не забудь, – злой подначкой отомстила ей старая претендентка. Алла схватила «живот» и вылетела за дверь.
Послесловие
Прошёл почти год. Тарелкин постепенно выкарабкивался из болезненного состояния. Уже самостоятельно передвигался по квартире, правда, при помощи трости. Его речь нормализовалась настолько, что свободно ругал Клавдию за её макли, когда замечал, что та, играя в «дурака», махлюет с картами.
«Кошелёк» не сдал своих «позиций», так и остался в стане холостяков. Клавдины происки Яков раскусил давно, и это его немало забавляет. Однако Тарелкин благодарен женщине за её заботу, проявленную во время своей болезни.
Со временем Клавдия бросит охоту за «кешалем», а Якова будет воспринимать как близкого человека, ну… как родню, так же, как и Василису.
