Читать онлайн Элизабет Кондр - Как я стала риелтором

«Нет на свете блаженства

прочного: ни знатный род,

ни красота, ни сила,

ни богатство, ничто беды не

может миновать»^>1

– Вот стерва! И что теперь делать?

– Ничего. Это не первый раз же.

– Но откуда она узнала?

– А может она и не знает.

– Ты бы слышала, как она разговаривала. Я почувствовала себя плоской. Посмотри на меня! Я и плоская?! Со мной так не разговаривают!!

– Перестань. Забудь. Иди ко мне.

– Не могу. Ты понимаешь!? Я не могу забыть!

– Иди. Ты завелась, да? Скажи, она тебя цепанула? Ну?

– Не знаю. Она понимаешь, говорила так, словно каждым словом втирает в меня свой голос. Это нарастание. Я чувствовала, как становлюсь меньше.

– Я тебе давно говорила, что похудеть не помешает.

– Отстань! Ты не поймешь. Вот сама чего не позвонила?

– Чего? Ты же знаешь.

– Да, это понятно. Но все равно.

– Ладно. Пойду посмотрю, кто дальше. А ты выпей. Зацепила она тебя.

– Да. Да, ты права. Я с декабря о ней думаю.

Пятая сигарета закончила пирамиду из пепла на блюдце. Женщина сидела, сгорбившись, кутаясь в плед, – мягкое старое кресло давно стало её убежищем. Через окно смотрел мужчина. Он знал, что ей так надо. Но столько много курить? Она всегда отвечала одно и тоже – «лучше курить, чем пить». Спорно, конечно. Иногда, она шёпотом добавляла: «Сигареты – моё убежище, что станет со мной, когда я опомнюсь?^>2»

Сегодня был особенный день. За всю свою практику они впервые столкнулись с такими профи. Не очень приятно было признавать факт, что они до последнего не верили в это.

Но звонок клиентки поставил настолько толстую точку, что у него было впечатление, что их искупали в чернилах каракатицы, которая жила на дне человеческой бездны.

«Я тебе говорила, у неё «чуйка»! Я такого ещё в жизни не видела! Всё! Ты понимаешь, всё предвидеть невозможно! А она каждый раз говорит, что человек будет делать дальше, и человек это делает! Как такое возможно? А я как дура! Все искала другое объяснение!» – Вера смотрела на Сашу. «Да уж. Никто не ожидал такого», – он тоже никогда не сталкивался ни с таким видом обмана, ни с таким предвидением. Это уже не «чуйка» – это реальное предвидение. Вот когда начнёшь верить в то, о чём раньше даже и не подумал.

Сколько лет он ей помогает? Два. Сколько лет они вместе? Год. Он никогда с таким не сталкивался. Конечно, отдалённо что-то и до него доходило, но чтобы вот так оказаться очевидцем – это в первый раз.

Холод медленно обнимал лодыжки. Пора возвращаться. Да и курить пора бросать. Вот бы Саша обрадовался. И чего ему всё неймется – не пью, не гуляю, старший сын – ботаник, дочь – за ум взялась и помогать стала, младший – спортом занялся. И мама, эта вечная свекровь, успокоилась, а то всё дровосека из себя строила: дай топор – порубит, дай пилу – не остановишь: пилит и пилит.

Как можно такое пережить? Как ему объяснить? Глупо, но я переживаю. Я же чуть человека на деньги не выставила. Кто знает, чем бы это всё закончилось. И овца же эта Катя – такая вся воздушная, дуру строила, всего боится, ничего не знает, ага! Сучка! Актриса – «Ой, у меня сейчас приступ будет, помогите мне!» – паника! Ага, как бы не так.

Вот стервы! Как такое может проходить без наказания! И ведь проходит.

Надо подумать о предложении клиентки и написать книгу. Конвертнуть нервы в буквы. Она вроде так сказала.

«Истина, добро, красота –

вот триада, которая может

до краёв наполнить

существование человека и

обладая которой он имеет

полное основание считать

себя обеспеченным от

всевозможных жизненных

невзгод»^>3

Что было в начале? Живет маленькая девочка и думает о том, что, когда она вырастет, то станет гениальным риелтором. Ждите. В СССР и риелтор? Не бывает. Правильно, потому что и не было такой профессии. Был «маклер», а «риелтор» появился на стыке веков.

Врач, учитель, экономист, инженер. Последнее самое универсальное – сидишь в институте в приятной компании, чаек раз пять за день, в шесть уже домой, лагерь ребенку, дом отдыха взрослым, наборы к праздникам, летом походы и спуски по рекам, зимой елки – самая незаметная и спокойная жизнь.

Но девочка оказалась очень яркой. Страшные замухрышки в школе начинали плести интриги за спиной, мальчишки ободрали все косы, даже старшеклассники посматривали с интересом в ее сторону – красота всегда привлекает противоположность и зависть.

Рожденная на рубеже смены режимов, девочка, как и все, вздохнула полной грудью воздух свободы, который цунами обрушился на граждан бывшего СССР. Появились новые мечты – «модель».

Когда это были «манекенщик» или «манекенщица», то это была странная и не очень престижная профессия. А «модель» уже вызывает зависть – прогулки по подиуму, большие заработки. Никто ж не говорил, что это всего-навсего будущий эскорт для «красных пиджаков»^>4.

Но Судьба покровительственно уберегла уже девушку от искушения – подойдя модельному агентству полностью, она не пришла на фотосессию, потому что у неё не оказалось подходящего купальника и туфель на шпильке. Мечта-петарда громко лопнула, звуки этого хлопка еще долго витали в её памяти.

Рок пошёл наперекор Судьбе и свёл красавицу с богатеньким мажорчиком. Тому, для повышения самооценки при тиране-отце, очень не хватало красивой спутницы – скромная девушка с подходящей внешностью была подарком на его пути.

Отец, глядя на невестку и сравнивая её с женой, частенько подумывал о том, что у женщин нет каст и рангов, красота, изящество и обаяние заменяют знатность происхождения^>5.

Закончив институт, он стал специалистом во внешней экономике, она – внутренней. Ей так и не удалось поработать по специальности, потому что свадьба, дети и понеслось.

Она любила его, он – её – вот и сказочки конец, а кто читал внимательно, тот ждет, что же за лесбиянки были в диалоге (если кто не понял) и почему героиня нервно курит и рассуждает о подставе.

Давайте пролистаем пятнадцать лет их идеального брака. Достанем из зубов изжёванную до безвкусного состояния цитату Толстого (не даром на рубеже веков иностранцы ломились к нему в Ясную Поляну, а мы уж местные – нам грех его не вспомнить в нужном месте) – «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему».

Это мы потом узнаем, что великий классик ошибался, но не будем вступать в полемику с ушедшим и займёмся делами не столь далеких лет.

Снег. И почему это всегда зима? Для контраста, я думаю. Сказка разбивается реальностью – кусками летит под поезд, как известный персонаж длиннобородого писателя.

Камин подмигивает семье, протягивает им свои теплые руки, украшает стены узорами-бликами – четвёрка на полу играет в одну из многих игр. Смех, шушуканье присоединяются к болтовне дров.

Звонок. Чей телефон? Её, Веры. Приходится пропускать ход и идти успокаивать вибрирующего «ворчуна» – номер чужой.

– Я Вас слушаю.

– Вера?

– Да.

– Дмитрий рядом? Не могли бы Вы отойти в другую комнату, Вы меня не знаете, но мне нужно Вам кое-что сказать. («У него неприятности»)

– Да… Я Вас слушаю.

– Вера, добрый вечер. Меня зовут Алла. Я понимаю, что мои слова вызывают недоумение, но я прошу Вас меня выслушать и не перебивать. («Не перебивать? Это как?»)

– Да.

– Я долго думала звонить Вам или нет, но, видя переживания Дмитрия, решила позвонить. («Переживания? Что-то случилось?! А он, как всегда молчит»)

Только не перебивайте. Мы с Вашим мужем знакомы около десяти лет («О, как!»). Восемь лет мы уже встречаемся («Чего?»). Нет, поймите, я никогда не хотела разбивать Вашу семью («А зачем тогда? А сейчас что?»). Просто ему нужно было это («Что?»). Он такой человек («Какой?»). Он Вас очень любит («Да иди ты!»). И детей («Неужели!»). Он никогда бы вас не бросил («Это не ему решать!»). Но ему нужно, чтобы был еще кто-то – он так чувствует себя свободным («Не вопрос, я его освобожу полностью!»).

Пауза. Вера молчала. Она практически перестала дышать. Ей казалось, издай она сейчас хоть звук, то сорвётся. Тишина не успокаивала. Прерывистое свистящее дыхание в трубке не вызывало никаких эмоций – слушая эту песню легких, она менялась. Стало холодно в груди.

– Вы тут? Вера?

– Да («Кто это сказал? Это не мой голос. Я уже и ответить нормально не могу»).

– Я заболела («Есть справедливость в мире»). Врачи дают мне не больше месяца («Упс. Нет, такого я не желала. Пусть живет»). Дмитрий очень переживает. Я, честно, до конца и не поняла саму себя, зачем Вам позвонила, но мне показалось, что Вы должны это знать.

Вера положила трубку. Она больше не стала слушать. Какие слова пытались вырваться наружу за те секунды, пока палец проделывал путь к кнопке на телефоне – это уже было неважно.

Она хотела выйти в комнату. Но, сделав пару шагов, поняла, что не сможет. Женщина развернулась и пошла в ванну. В дверь постучали – это был он. Она продолжала не верить сердцем и уже ненавидела головой – ПРЕДАТЕЛЬ.

«Звонила Алла» – слова, которые ножницами разрезали всё, что она знала, во что верила, саму жизнь – больше её не было. Он открыл рот, она выставила вперед обе руки ладонями наружу – «НЕТ». Она не хотела ничего слышать. Всё, что он скажет будет враньём, даже, если это будет правда.

Мысль, которая её потрясла больше, чем факт связи, это то, сколько времени всё длилось – "восемь лет". Именно столько было их младшему сыну.

Она поняла, что не знает больше этого мужчину, который молча стоял в проёме. Что ему нужно? Чего он ждёт? Боясь сорваться, она беззвучно произнесла: «Уйди».

И он ушёл. Вера поднялась в спальню и уснула. Засыпая, она слышала, как он врал сыновьям, что у мамы на погоду приступ и ей надо поспать, чтобы голова перестала болеть. «Ври, ври…». Мысли как гости; мы не ответственны за их первое посещение.

Что её больше выбило: тот факт, что у него связь, или болезнь его любовницы, или срок связи, или что – она не успела понять, позвонила сестра и попросила о помощи. Ей нужно было продать дом, который был оформлен на деда её мужа.

Всё вроде просто, звонит сестра деда Наде, рассказывает страшилку. Бабушка умерла, и дед остался один. Сын, отец мужа, непорядочный человек, о котором все успешно забыли, как о старом обогревателе в кладовке в квартире с центральным отоплением.

И не надо лингвистам вставать в праведный марш и поправлять мою «кладовку» – я отлично знаю, что это разговорный вариант от «кладовой». Но этот персонаж, отец мужа, никак на литературного героя не тянул, поэтому, пусть и сидит в КЛАДОВКЕ.

Почему же я в чулан лексический отправила этого нерадивого? Не потому ли, что он живого отца не пустил в квартиру жить, оставив в доме на самообеспечении. Деду бы радоваться, что вот оно – время вольных хлебов началось, но возраст уже не тот, да и семья никогда ему не была в тягость.

Сын-изверг к отцу не приезжал. Аспид на удалёнке и не догадывался, что однажды зимним утром, когда соседи по участку собирали вещи в автомобиль, прощаясь с новогодними праздниками, случайно заметили следы на снегу.

Внучок увидел и закричал, что кто-то в дом соседский забрался. Народ постарше, вооружившись монтировкой и лопатой, пошёл смотреть на «пришельцев» (такие часто зимой по пустым жилищам в домовых играют).

Подошли к двери, та приоткрыта, с размаху чуть ноги не лишились, дверь не поддалась, тогда вдвоем налегли, проём стал шире – протиснувшийся первый сосед чуть не упал, выругался и рявкнул, чтоб дитё отправили к мамке. Его зять зашел в дом – перед ними на полу, как мешок с углём, оставленный у двери, сидел дедушка.