Огарев смотрела на меня поверх ладони совершенно чумовыми глазами. Потом отнял руку от лица. В уголке рта что-то краснело. Матушка моя, я, что же, его до крови укусила?!
- Ну ты и стерва! – прошипел Огарев и был таков.
Вот и хорошо. Вот и славно. Буду стервой. Нечего тут мне язык почем зря в рот засовывать. Я пошла и со всей тщательностью почистила зубы. Принесённые вещи Ярика запихнула в пакет к свадебному костюму господина Огарёва. И вообще, сделала все, чтобы забыть все произошедшее. Все, квиты, в расчёте.
Но почему-то перед сном мне вспомнилось, какие наощупь его губы. Упругие, настойчивые и ласковые. Не конские ни разу. Но я запретила себе об этом думать. И, как послушная девочка, заснула.
***
А в доме Огаревых, между тем, назревал скандал. Локальный по местности, но не уступающий международному по накалу.
- Нет, я не утрирую! И не гиперболизирую! - Наталья Ивановна раздраженно перекинула полотенце с одного плеча на другое. – Я просто не иг-но-ри-ру-ю! В отличие от тебя, Михаил!
Глава семьи Огаревых, Михаил Константинович, с тоской посмотрел на плиту. Ужин, судя по всему, если не отменялся, то откладывался.
- Наташа, послушай…
- Нет, это ты меня послушай! И хотя бы раз в жизни прояви себя как отец!
- Ты преувеличиваешь!
- Нет, дорогой мой! – Наталья Ивановна подбоченилась. – И этого я тоже не делаю. Суди сам! – она выставила вперёд руку и принялась загибать пальцы. – Кандидатскую диссертацию я защищала с огромным животом, а потом, сразу после защиты поехала в роддом. Рожать! Где был в это время ты? Подсказываю, если забыл – ты был в Германии, закупал оборудование. Когда Ярослав упал с горки, сломал руку и выбил два передних зуба, и я мчалась с ним в травмпункт, ты где был? Ты запускал линию в цеху и никак не мог отлучиться. Когда твой сын выбил три окна в школе и меня вызвали к директору, ставя вопрос об исключении – где ты был? Ты встречал новых собственников и водил экскурсию по заводу. Когда твой сын получал диплом, где ты был? Ты был в Москве, в министерстве! Где ты был во все самые важны моменты жизни твоего сына, Огарев?!
- Таточка, ну я же…
- Ты же! – передразнила его жена. - Ты же то, ты же это! Господи, мне кажется, я замужем не за тобой, а за этим чертовым заводом. Вся моя жизнь отравлена им, все разговоры – про металл, про трубы, про прокат, про сорта стали.
- Милая моя, что же поделать, если я металлург.
- Ненавижу металлургов! – выкрикнула Наталья Ивановна. – И металл. Ненавижу, ненавижу, ненавижу!
На пол полетел половник, нож, еще один, горсть вилок и ложек. До посуды дело не дошло, она же не из металла. В итоге Наталья Ивановна Огарёва, заведующая кафедрой русского языка филологического факультета, стояла посреди разбросанного по всей кухне так ненавистного ей металла и тяжело дышала.
- Наташа… - муж примирительно протянул руку и опасливо коснулся ее локтя. – Скажи толком, чего ты от меня хочешь?
Наталья Ивановна тяжело опустилась на табурет, поставила локти на стол, утерла лицо полотенцем.
- Миша, мальчик сбежал с собственной свадьбы. Как ты думаешь, это нормально?
- Нет, - Михаил Константинович сел напротив. – Это он напортачил.
- У него что-то случилось! Он не говорит со мной. Весь разговор сводит каким-то глупостям - передумал, оплатил, ребенка все равно не будет, ко мне какие претензии? А мне как в глаза Гале смотреть? Дочке ее? Кого я воспитала, если он со свадьбы исчез без объяснений?! Там нечисто что-то, Миш. Поговори с ним. Как мужчина с мужчиной. Что-то его гложет, явно. Не мог мой мальчик просто так, на пустом месте, так поступить.
