- Хорошо, - кивнул Михаил Константинович. – Поговорю. Завтра же, - вздохнул, покосился снова на плиту. – Матушка, покорми, а? Маковой росинки после завтрака во рту не было.
- Угробит тебя этот твой завод, - вздохнула Наталья Ивановна, вставая. - Иди, руки мой. Я пока тут уберу и стол накрою. - Нагнулась за половником и себе под нос пробормотала: - Хорошо, что Ярослав в металлургию не пошел, будь она не ладна.
***
- Михаил Константинович, я вам точно больше не нужен?
- Точно! – отмахнулся от водителя Огарев-старший. – Езжай, меня сын подберёт, вон его машина.
- А завтра…
- Завтра как обычно!
Михаил Константинович Огарев смотрел вслед отъезжающей служебной машине. А потом перевел взгляд на здание почти достроенной заправки.
Как вчера Наташа сказала? Думала, что он не слышит. «Хорошо, что Ярослав в металлургию не пошел». А Михаил иначе рассуждал. Хорошо, что филологом не стал. Огарев усмехнулся, вспомнив, как жена трагическим голосом восклицала: «Господи, ну в кого он такой безграмотный!», на три раза перепроверяя и исправляя сочинения сына. За которые он все равно больше тройки никогда не получал. «Ни намека на врожденную грамотность!» - сокрушалась кандидат филологических наук Наталья Ивановна Огарева. А у мальчика просто технический склад ума. Да, не пошел в металлурги. Но в политех же поступил! Окончил автодор, а нашел себя вон в чем.
Ярославу тридцать один, а у него уже своя собственная фирма. Заправки строит. А что – дело нужное, дело важное, без заправок в нынешнее время никуда. Правда, постоянно в разъездах, дома не сидит, но это понятно – заправки-то большей частью не в городе, а вдоль трасс. Это сейчас Огарёв-старший чудом застал Огарёва-младшего на объекте в пригороде. И Михаил Константинович направился к зданию.
Сквозь приоткрытую дверь слышались голоса. Сильнее всего слышно было голос его собственного сына. Хорошо, что Наташа не слышит, как ее мальчик умеет выражаться. Это врожденной грамотности у него нет. А врожденное умение материться – имеется.
Дверь распахнулась и, щурясь на солнце, на пороге появился Ярослав – всклокоченный и красный. Увидев отца, он остановился, словно налетев на невидимую стену.
- О, батя…
Тряхнул головой и быстрым шагом направился к отцу. По привычке протянул руку как для делового рукопожатия, потом рассмеялся. И шагнул в отцовы объятья.
- На кого серчаешь? – отец кивнул в сторону здания, из которого вышел сын.
- Да на работничков своих, на кого же еще, - поморщился Ярослав. – Уж и не знаю, что хуже – трудолюбивые как муравьи гости из Средней Азии, которые фазу и ноль путают, или наши, которые про все фазу знают, но делают все только из-под палки.
- Это задачка, - согласно кивнул Михаил Константинович. – Лучше всего, наверное, китайцы.
- Но лучше без них, - хохотнул Огарев-младший и заснул телефон, который держал в руке, в карман куртки. - А ты какими судьбами тут, отче?
- Да так, проезжал мимо, решил заскочить.
- Да? – сын недоверчиво оглядел невзрачные домки частного сектора и виднеющиеся неподалеку трубы ТЭЦ. – Завод же вроде в противоположной стороне?
- Ну так… вот… - Михаил Константинович замялся.
- Ясно, - выдохнул Огарёв-младший. – Мама прислала для перевоспитания непутёвого сына
- Совсем не для перевоспитания! – не согласился Огарев-старший. – Толку тебя воспитывать, поздно уже. А поговорить – надо, - добавил твердо.
