Два дня, отведенные Хансу Штальцу на визит к невесте в Буйлин (Buylien Дубрава) пролетели чрезвычайно быстро. И уже во вторник, 19 января 1926 года, с некоторым чувством тяжести в душе и на сердце он распрощался с родными. У него из головы не выходила неожиданная встреча накануне отъезда с приятелем Генрихом Гетцем. В Мюнхенской сельскохозяйственной школе одногрупники звали его агроном-кадет Генри. За его желание стать служакой, юношескую увлеченность религиозными мифами и всевозможными оккультными странностями. Мистическими идеями Гетц был одержим не на шутку. Поселения древних ариев в Адыгеи, священная вода из глубин озера Рица и т. д. и т. п. Агроном-кадет Генри не только искренне верил, но и в доказательство был готов перелить воду из озера Рица себе в кровь, для укрепления духовной энергии.
Вот и в этот раз, в Кёнигсберге Генрих Гетц был в связи с оккультной группой славянских эмигрантов Грюне Айхе. Так во всяком случае тот сказал Хансу. В Гумбиннене Ханс сел в поезд до Эйдкунена (Eydtkuhnen Нестеров), чтобы там встретиться со своими будущими коллегами по Концессии и уже вместе отправиться в неведомое шестидневное путешествие в Россию. Кадет Генри пришел проводить Ханса на вокзал и попросил передать связку книг по оккультизму для приятеля в Ковно. Гетц восторженно завидовал этой поездке и напутствовал Ханса цитатами из своего дневника, который вел с детства. Полезные советы агроном-кадет Гетц сопровождал рассказами о мифических персонажах из Русской истории, о её сказочных лесах, долах и горах, хранящих многочисленные оккультные тайны и что-то еще про загадочную русскую душу.
Вдохновленный рассказами Генриха, Ханс и не заметил, как от Эйдкунена, минуя паспортный и таможенный контроль, они двинулись по Литве, которая управлялась тогдашним правительством в Ковно (Каунас). В Ковно, за связкой книг пришел Йоахим Кляйн. Интеллигентного вида представитель немецкой транспортной компании в Литве. Кляйн мимоходом поинтересовался про «Сумрачное Солнце» или силы. И хотя Ханс вежливо кивнул, но не сразу сообразил, что речь об оккультных делах его друга кадета-Генри. Далее поезд шел через Латвию, с её старой рыцарской курляндской столицей Ригой и потом до самой Москвы.
Глядя в окно, Ханс представлял бескрайние степи, Сибирские леса, полноводные реки. Тем временем, минуя станцию Себеш концессионеры пересекли латышско-русскую границу. Напряженный момент и вопрос самим себе «Как все сложится дальше?» остался у каждого без ответа.
Группа немецких концессионеров была одной из немногих среди пассажиров, направляющихся из Восточной Пруссии в Москву. Вооруженные особыми бумагами членов Концессии они были удостоены вежливого, без излишних придирок, обхождения со стороны советского персонала границы. Между тем рассвело, и при дневном свете Ханс попытался опробовать свои познания в языке. Почитав крупные буквы названий русских станций, он с ужасом обнаружил, что это выглядело вовсе не так понятно, как в учебнике. Но ничего, все спутники, среди которых и предшественник Ханса, специалист по растениеводству доктор Файштритцер из Австрии, были по-дружески весьма милы к удивленному новичку.
В субботу, 23 января 1926 года концессионеры прибыли в Москву, на Рижский вокзал. Здесь Ханс имел возможность познакомиться с колоритными носильщиками и извозчиками на легких дрожках, другими русскими людьми, которые точно жили еще в те царские, как они говорили «старые добрые времена». Для Ханса было большим удовольствием торговаться за услуги этих носиль-шчикоф и исвос-шчикоф.
