Общая теория у морячка была такая: чем ниже ростом – тем больше, чем выше – тем меньше.
И пытался выстроить из этого какой-то особенный закон. Но не получалось, потому что маленькие и большие мужчины почему-то аналогичным свойством явно не обладают.
Вспоминая все это сейчас, уже совсем в полудреме, я подумал: какие все-таки жестокие ветры прошлись по нашей родине в последние десятилетия! Мало того, что они унесли с собой бесплатную медицину, так еще зачем-то прихватили с собой мужские разговоры о бабах!
И если захочется вдруг какой-нибудь мужской душе успокоиться и вспомнить четыре старые истины, так мало того, что аудитории – нет, но и с доказательствами может быть – беда!
Последняя мысль меня видимо до такой степени огорчила, что я немедленно уснул. Во всяком случае – продолжения я не помню.
(больницы, о женщинах)
Сколько разных людей я перевидал в больницах! И какие есть талантливые и умные люди!
И вот что бросается в глаза. Почти каждый, начиная говорить о своей жизни, выделяет три периода – советский, 90-е годы и современность. И когда речь заходит о 90-х, то слышишь прямо удивительные вещи! Помилуйте, да не привирает ли мой сосед? А потом смотришь – нет, все – правда. А если и привирает, то именно про них – про 90-е. Огромная куча безумных проектов, бешеных денег, феерических знакомств. А когда речь заходит о сегодняшнем дне, то вроде и не было этих 90-х, а человек логично продолжил то, что было в начале жизни, в нашем советском прошлом. И только и слышно – а потом я ушел, хлопнул дверью, или мне надоело.
И вот, здравствуйте, за окном – нынешний день!
И в нем мы, жители больничной палаты, – проклинаем 90-е, ненавидим окружающее, ругаем начальство и лениво давим тараканов.
(больницы)
Что нам, старикам, еще остается?
Рядом со мной в палате, у окна, лежит глубокий старик, как сказали бы в 20-е годы прошлого века, – из бывших.
Высокий, худощавый, с правильными крупными чертами лица и седыми ухоженными усами.
Старик – явно непростой. Когда врач спросила его – кем вы работали? Он задумался и сказал:
– Много кем. Запишите – юристом.
Старик плохо слышит и все что-то бормочет себе под нос. В том числе по-английски и с отличным произношением!
И все время говорит по телефону. Ему звонят, он звонит. Я мало что понимаю, да особо и не прислушиваюсь.
А во время одного из звонков голос его как-то стал по-особому дрожать, и я обратил на это внимание.
Стало понятно, что звонит некая Светлана и говорит, что она вынуждена уйти с работы, потому что жена старика оскорбила ее так, что больше она терпеть не может. А дальше следует поток извинений и благодарностей. Не знаю, что делала эта Светлана, но она явно не домработница. Может, старик диктовал ей мемуары? Или писал какую-нибудь книгу?
Сосед поначалу слабо сопротивлялся, но голос его становился все глуше, а потом затух совсем, и он только слушал.
Распрощались.
И он зашептал совсем тихо, себе под нос:
– …Вот… Светлана… останешься ты… Светлое пятно. И уже ничего не поделаешь.
А потом, спустя минут пять:
– Жалко!
Прошло дня два, и я думал, что вся эта история уже забылась, и вдруг старик четко, ясно и громко сказал:
– Ничего уже больше не будет!
И я сразу почувствовал, что это он опять – про нее. Про – неизвестную Светлану.
(больницы, женщины, ХХI век)
