До самого вечера пытались следопыты разгадать тайну фасолин. Слон даже попытался разрезать одну ножом, но ничего не вышло, даже царапины не осталось. Ночью, у костра, мы все обсуждали и обсуждали находку, строили планы и ссорились, пытаясь решить, кому эти штуки лучше продать. В конце концов, одна из фасолин упала в огонь, но не расплавилась, так и осталась лежать, словно вокруг не было огня. Вытаскивать ее не стали, легли спать.
С утра вытащили из потухшего костра совершенно не пострадавшую от пребывания в огне фасолину, а затем попытались забрать с собой вчерашний круг, но ни зацепиться, ни поднять, ни сдвинуть с места, его не удалось. Исследовали дорожку к нему. Она была гладкой и ровной. Не пластик, не бетон, непонятно из чего сделана. Отколупать кусочек от нее тоже не удалось. Зато шар Очкарик поднял безо всяких проблем – под ним, правда, обнаружилась маленькая подставочка, такая же серая, как большой круг. Но и ее ни выкопать, ни расколоть не удалось.
Очкарик упаковал шар в свой рюкзак. Остальные потянулись к будочке – вдруг еще удастся добыть загадочных фасолин? Малибу потер пластинку пальцем – ничего. Тогда руку протянул Слон – в желобке появилось две фасолины. Он потер еще раз – безрезультатно. Еще по две фасолины получили остальные, больше проклятая будка ничего не выдавала.
– Знаешь, у меня ощущение, что я свои фасолины смогу отличить от других, – задумчиво сказал Слон.
– Почему-то и я так же чувствую, – кивнул Малибу.
– И я.
– И я…
Они выложили фасолины на стол и пригляделись к ним внимательнее. Фасолины были абсолютно одинаковыми. Слон смешал их и поднял одну.
– Эй, это моя! – в голосе Киви послышался страх и ярость. Он выхватил ее из руки Слона, сразу успокоившись.
– Моя пре-еле-есть, – тоненько протянул Очкарик.
Все тут же расхватали свою добычу со стола.
– И вот как ее продашь теперь? – уныло спросил Киви. – Я свою никому не хочу отдавать. Она теперь только моя!
– В городе разберемся, – ответил Слон. – Давайте собираться, нам еще до автобуса километров десять топать…
Киви управился раньше других и теперь стоял рядом с серой площадкой, разглядывая на ладони две фасолины, блестевшие и переливающиеся на солнце. И вдруг, словно его что-то потянуло. Он присел, занес руку над серым кругом и положил нанего одну из своих фасолин. Та покатилась к центру, нарушая все законы физики. Затем подернулась дымкой, снова искривив окружающее… И исчезла. Киви почувствовал, как его толкнуло внутрь круга, и упал на колени. Вокруг него, в дрожащем воздухе вдруг выросла светлая зеленовато-серая наклонная стена. Он в панике оглянулся – это была не стена. Он словно бы попал внутрь прозрачного конуса.
– Еще один круг! – услышал он удивленный крик Малибу. – А это что за фигня?
Друзья подтянулись к нему, но Киви видел, что они смотрят лишь на конус, не замечая его самого.
– Парни, я тут. В этой чертовой воронке…
Поднявшись на ноги, он обнаружил, что это не сложно – до вершины конуса оставалось еще сантиметров двадцать. Более того, он сразу почувствовал – так же, как раньше чувствовал свои фасолины среди чужих, – где в этом конусе выход. Протянул руку и шагнул наружу.
Ну, конечно же, никто никуда не уехал. Остались еще до завтра в этой деревне.
К вечеру парни поняли несколько вещей. Если бросить фасолину на круг, возникает цветной конус. Войти в него кроме хозяина не может никто другой. А неподалеку возникает еще один круг, на который тоже можно бросить фасолину и создать новый конус.
